– Вот, – сунула мне в руку плотный листок размером с ладонь, – я это на дороге нашла и захотела такой же.

Это был потрепанный рекламный флаер. Девочка в оранжевом джинсовом сарафане, с такой же повязкой на голове, в белых носочках и кедах позировала, восседая на велосипеде. Броская надпись внизу гласила: «Позаботьтесь уже сейчас о летнем досуге для ваших детей! Покупайте наши велосипеды со скидкой…»

– То есть, хочешь сказать, что просто захотела этот сарафан – и он у тебя появился? – надеюсь, мои глаза не выскочили из орбит.

– Ну… да. А что здесь такого?

Действительно, а что здесь такого? Я даже слов найти не смогла, чтобы описать свои чувства.

– Значит, ты можешь получить любую одежду, какую захочешь?

– Мне нужно видеть, что я хочу, тогда моя одежда примет нужный мне вид. А у вас разве не так?

Все, мне срочно нужна еще одна чашка кофе. А лучше литр!

А еще лучше – Ларкин ликерчик.

***

Прозвучал звонок в дверь. Шейн тут же напрягся.

– Это пицца, – бросила я, помахав деньгами перед его носом, и пошла открывать.

Даже не удивилась, что он поперся за мной. Но стоило повернуть ключ, как бодигард оттеснил меня себе за спину.

На пороге стоял тощий пацан лет двадцати в фирменной кепке и куртке. С тремя коробками пиццы в руках, поверх которых лежала планшетка с квитанцией. Увидев в дверях такой себе шкафчик, он невольно завис.

Шейн тоже не собирался налаживать диалог. Просто двинулся на беднягу с совершенно спокойным лицом.

Дом у нас старый, лестничные клетки узкие. Курьер отступил на пару шагов и вжался спиной в облезлую стену, расписанную унылыми граффити.

– К квартира семнадцать? – проблеял, как час назад блеяла я.

– Да, это к нам! – поспешила к нему на подмогу.

Выглянуть из за плеча Шейна не получилось, даже привстав на цыпочки. Он просто возмутительно высок! Так что я вынуждена была пролезть у него под локтем.

– Спасибо, – улыбнулась парню. – Тут расписаться?

Курьер молча кивнул. А сам не спускал расширенных глаз с двухметрового бодигарда.

Я расписалась в нужном квадратике и потянула к себе коробки.

– Стой, – Шейн положил на них свою лапищу. – Пусть покажет, что там.

– Бомба там! – огрызнулась я. – Сейчас ка а ак рванет!

Ой! Лучше бы промолчала!

Меня буквально снесло. Неимоверная сила зашвырнула меня обратно в квартиру и захлопнула дверь. Я успела только заметить, как Шейн бросается грудью на бомбу, то есть на пиццу.

Да он же раздавит ее, а заодно и беднягу курьера!

Уже не думая, рванула дверь на себя.

– Стой! – заорала, прыгая Шейну на спину и хватая его за шею. – Это шутка!

Раздался суровый треск…

Кажется, юбка разлезлась по заднему шву…

***

Прошла целая минута, в течение которой бедный курьер пытался слиться по цвету с зеленой стеной и стать еще одним граффити. А я сидела на спине инопланетянина бодигарда, вдыхала его обалденный запах и испытывала дурацкое желание покусать за ушко…

Тьфу ты, Лизавета Аркадьевна! Ну и мысли у вас!

И тут приоткрылась соседская дверь. Нас оглушил визгливый лай, и на площадку выскочила мелкая собачонка на тонких трясущихся ножках. Рванула к Шейну, собираясь вцепиться ему в ботинок.

Бодигард резко замер. Еще миллиметрик – и он бы всей своей массой превратил мою пиццу и курьера в единое целое со стеной!

Но стыковка не состоялась. В последний момент собачонка, видимо, передумала. Лай перешел в удивленный скулеж, и собачка отпрянула обратно в недра квартиры.

Ее путь преградила хозяйка.