Только Катрин была старше и скромнее, а Беата – младше и более избалованна.
Катрин жила в Штутгарте у тетки; в маленьком двух этажном домике имелась пристройка для жильцов. Квартира эта первоначально предназначалась сыну тети Рут, Михаэлю. Решившись перебраться в Штутгарт, Катрин почти полгода жила мечтами, что большой город сделает из нее что-то особенное, преобразит ее. Прежде всего, просмотрела в газетах предложения о работе. Но пользы от этого было не много. Плата за наем квартиры в районе центра повергла девушку в шок: за такие деньги в Шварцвальде, откуда она была родом, можно было снять целый дом. В это время она узнала, что Михаэлю Штутгарт показался слишком провинциальным и молодой человек направил свои стопы в Берлин.
Катрин же Штутгарт вполне устраивал, и она была счастлива, что тетка предложила перебраться в ее квартиру. Сразу нашлась и работа – кассиром в кондитерском магазинчике. Конечно, зарплата оказалась далеко не заработком ее мечты, но девушка верила в свою судьбу. Новая жизнь казалась не такой плохой. А еще она познакомилась с Ронни. Теперь у нее был дом, была работа и молодой человек. Чего еще желать на первых порах?
Новая квартира Катрин оказалась совсем маленькой, зато у нее появился свой собственный мирок. Михаэль оставил всю мебель: перевозка, как он заявил, требовала затрат силы и нервов. К тому же тащить с собой из провинции шкафы и стулья казалось ему слишком обывательским. Словом, все осталось так, как было еще в те времена, когда Рут покупала эту мебель и обставляла ею дом. Все было старомодным, тяжеловесным, но Катрин была рада и этому. К тому же она сэкономила приличную сумму. Квартира имела лишь один недостаток – слышимость во всех ее углах оказалась превосходная. Когда Рут оставалась дома, – то есть почти всегда, – можно было слышать каждый ее шаг. Каждый шорох превращался в шум водопада, разом заполнявший все сорок квадратных метров жилой площади.
Катрин присела с письмом в одной руке и стаканом колы в другой на столик у окна. Она все еще не принимала известие всерьез. Ей никак не удавалось вспомнить, в каком таком конкурсе она принимала участие. Ей представлялось, что все это вроде лотерейного купона, вложенного в кофейную банку. Соберите таких купонов столько-то штук, и вы – счастливый участник лотереи с умопомрачительными призами. Но при более детальном изучении содержимого конверта там обнаружились рекламный проспект отеля, где предполагался ее отпуск, и несколько купонов. Катрин раскрыла прайс-лист и принялась изучать цены. Номер в предлагаемом отеле стоил от двухсот пяти десяти евро за сутки. Увидев эти цифры, Катрин вообще отказалась чему-либо верить. Скорее всего, очередной рекламный трюк, причем весьма бестолковый.
В этот момент раздался скрип садовых ворот. Катрин выглянула в окно и отложила письмо в сторону. Вернулась Рут. Каждый раз процесс возвращения тети проходил одинаково. Забор, окружавший маленький земельный участок перед домом, был старый и во многих местах сгнил. Как, впрочем, и ворота. Рут приходилось приподнимать их створки, чтобы открыть. Затем она загоняла машину, стараясь, чтобы колеса попадали на садовые плитки, а не между ними, открывала скрипящие ворота гаража, закрывала ворота в сад. Наблюдая за теткой, Катрин в который раз удивилась ее причудам. Рут не позволяла себе оставить машину перед домом даже на полчаса. Катрин в самом начале жизни у родственницы попыталась пошутить на эту тему, но в ответ получила лишь недовольное бурчание. Мол, в городе может произойти все, что угодно.
Улица, на которой они жили, состояла из целой вереницы домов, подобных дому Рут. Это был квартал после военной застройки. Все домики примерно одинаковые: маленькие, типовые, четырехугольные, однотонные. Поселение должно было символизировать гордость за возрождение города. Оно несло в себе следы времени. Пока в таком домике росли дети, менять ничего не хотелось, да и возможности особой не было, люди жили здесь небогатые. |