– Может, все-таки поясните? – требовательно и с подозрением спросила Мария.

– Это дело начальства. Вон, пускай секретарь отчитывается, – сказал Успенский, кивая на Герасимова.

– Обыкновенная деловая операция, Мария Васильевна, – сказал Герасимов. – У нас на неделе предстоит чистка. Вот мы и решили провести ее за сегодняшнюю ночь.

– Каким образом?

– Маленькая служебная инсценировка… Я согласовал на бюро. Переодеваемся в офицерскую форму, делаем ночной обход и собираем всех коммунистов в школьную кладовую, под видом ареста. То есть инсценируем переворот Советской власти. Налет отряда Мамонтова. И все коммунисты искренно признаются – кто за Советскую власть, кто – против. Инсценировка моя…

– А здесь что-то есть! – хлопнул себя по лбу Бабосов.

– Коля, это ж гениально! – захлопала Варя в ладоши. – Клянусь, это настоящая чистка верности.

– И тебя посажу в кладовую, чтобы проверить – верна ты мне или нет?

– Остолоп!

– Ну, чего молчишь? – спросил Успенский Марию. – Не нравится?

– Соображаю…

– Медленно, как всегда.

– А ты любишь быстроту и натиск?

– По крайней мере, не бегаю по полям, как коза.

Они еще не-встречались с того вечера, и Успенский заметно дулся на нее.

– Ну, чего ж мы стоим? – сказал Коля. – Приехали гости, значит, угощать надо. – Он поглядел на карманные часы, лежавшие на лопухе: – Ого! Скоро мой актив придет. Пошли!

Мария с Успенским поотстали.

– Ты как здесь очутилась? – спросил он.

– Из Гордеева Варю завезла. В командировку ездила.

– А я думал… – он запнулся.

– К тебе на свидание?

– Хотелось бы, – он поймал ее за руку повыше локтя.

– Ну-ну, Митя! – она кивнула на идущих впереди и отняла руку.

– Всего-то ты боишься, – вздохнул притворно.

– Где вы достали офицерскую форму?

– В клубе. На той неделе спектакль играли, кажется, пугасовские железнодорожники. Реквизит оставили пока. Вот Бабосов и сообразил. Давайте, говорит, неподдельную чистку проведем.

– А вам по шее не надают?

– Мне-то за что? Я беспартийный. Это Костя с товарищами. Говорят – лучше не придумаешь.

За столом, выпив вина да водки, вперебой стали рассказывать о школе.

– Я здесь вроде менялы – станки на парты обмениваю, – сказал Успенский.

– Ванька говорит – тебя завучем утвердят, – сказал Костя.

– Что за Ванька? – спросила Мария.

– О, да ты еще ничего не знаешь, – обрадовался Бабосов. – Кто директором нашим будет? А?

– Ну, кто?

– Ванька Козел.

– Леонард Давыдыч? – подхватила Варя.

– Ен самый!

– Боже мой! Да у него не то что диплома, свидетельства нет, – сказала Мария.

– Зато выдвиженец. А сие есть высшая аттестация! – поднял палец кверху Бабосов и, выпучив глаза, гаркнул: – А вы готовы выдвинуть из своей среды рабочих от станка в госаппарат?

Варя засмеялась:

– Коля, ну какие среди нас рабочие от станка?

– Неважно! Главное, чтоб была беспартийная прослойка.

– А химиком знаете кто будет? – спросил Костя. И сам же отвечал: – Самодуровский Ашдвазс.

– И Петька Рыжий с нами!

– И Богомаз!

– И князь Львов-Подтяжкин.