|
Однажды ей подарили огромную охапку роз, но цветы прислал представитель мафии, чтобы уговорить ее помочь в раскрытии тяжкого преступления. В другой раз ей прислали прямо домой букет гладиолусов в большой хрустальной вазе, но это тоже была мафия, только уже другая, которая, наоборот, хотела заставить ее отказаться от расследования. Несколько раз ее приглашали в рестораны, иногда она принимала приглашения, иногда отказывалась, но опять-таки это было связано с необходимостью встретиться или поговорить с нужными по работе людьми. И комплименты Настя чаще всего слышала не от искренних поклонников (каковых у нее, в сущности, и не было никогда), а от людей заинтересованных, желающих расположить ее к себе. -- Нет, -- сказала она спокойно, но все же не сумев скрыть раздражения, -- мужчины за мной не ухаживают. Вероятно, им известно, что у меня есть муж, конкурировать с которым им не под силу, поэтому и не пытаются. -- Вот как? Барин пододвинул себе табурет и уселся рядом с Настей, совсем близко. Так близко, что коленом касался ее бедра. -- И чем же так опасен ваш супруг? Он чемпион мира по кикбоксингу? -- Владимир Борисович, я не намерена обсуждать с вами своего мужа. Если вам интересна формальная сторона вопроса, возьмите в отделе кадров мое личное дело, там все написано. -- А если меня интересует неформальная сторона? -- Неформальную сторону я обсуждаю только с самыми близкими людьми. И пожалуйста, господин начальник, не надо смотреть на меня так многозначительно. Я уже давно вышла из того возраста, когда такие взгляды могут произвести впечатление. Мельник расхохотался. Смеялся он от души, весело, заразительно. -- Вы очаровательны, Анастасия Павловна! Почему вам всюду мерещится подвох? Неужели вас кто-то так сильно испугал в этой жизни, что вы готовы в самых невинных вещах видеть гадость и попытку вам навредить? Будьте проще. И сами увидите, что вам станет легче жить. Вы даже не замечаете, что своей хронической подозрительностью обижаете людей, которые не хотят вам ничего дурного. Он положил ладонь поверх Настиной руки, лежащей на столе. От такой фамильярности она оторопела. Ладонь у Мельника была теплой, но Насте, у которой из-за плохих сосудов руки почти всегда были холодными, она показалась горячей грелкой. -- Между прочим, вы собирались заняться мясом, -- напомнила Настя, резко вставая и отходя чуть в сторону. Мельник тоже поднялся и снова взялся за суконные рукавички. |
