|
Голос Мельника был холоден и скрипуч, как старый ржавый нож. -- У меня нет объяснений. -- Совсем нет? Вам нечего мне сказать? -- Я не понимаю, как это произошло. Но я могу рассказать то, что знаю. -- Вы не понимаете? -- Мельник повысил голос. -- Происходит расшифровка агентуры, вашей, Юрий Викторович, агентуры, а не чьей-нибудь, а вы не знаете, как это произошло? Позвольте спросить, кто же еще, кроме лично вас, мог знать имя агента? -- Вы ошибаетесь, -- Юра старался говорить спокойно, но это ему плохо удавалось. -- Никита Мамонтов никогда не состоял у меня на связи. Он не был моим агентом. -- Юрий Викторович, вы сами прекрасно понимаете, что это голословное утверждение. Я могу проверить все ваши документы по агентуре, и если я не найду там упоминания о Мамонтове, это все равно не будет означать, что он не сотрудничал с вами. Мы с вами не первый день на свете живем и отлично знаем, сколько у оперсостава не оформленной должным образом агентуры. Давайте пройдемся последовательно по тексту статьи. Вы работали с Мамонтовым в девяносто пятом году? -- Так точно. -- Вы действительно были уверены в его виновности? -- Да. -- Почему не нашли доказательств? -- Там все упиралось в свидетельские показания. Со свидетелями хорошо поработали люди Усоева, и мы ничего не смогли сделать. С точки зрения криминалистики убийство было совершено безупречно грамотно. Представьте: по перрону сплошной массой движется толпа людей, сошедших с поезда, а ей навстречу бежит другая толпа, потому что на соседний путь этой же платформы подали пригородную электричку. В таких условиях выявить следы, пригодные для идентификации, невозможно. Выстроить обвинение можно было только на показаниях свидетелей. -- Так, понятно. И вы Мамонтова отпустили? -- Не я, а следователь. Я-то тут при чем? -- При том, что вы не смогли найти способа доказать его вину. Вы действительно говорили Мамонтову, что уверены в ею виновности, или это журналистский блеф, основанный на том, что сам Мамонтов теперь уже не сможет его опровергнуть? -- Да, товарищ полковник, я говорил это Никите. Он был очень неглупым парнем, но слабым. Запутать его в показаниях и поймать на лжи было трудно, поверьте мне, я пытался сделать это в течение почти месяца. Но оставалась надежда задавить всех нашей уверенностью. К сожалению, расчет себя не оправдал, Мамонтов не поддался. -- Что было дальше? Вы его завербовали до того, как отпустить, или после? -- Владимир Борисович, я не вербовал Мамонтова. |
