А потом уж поговорим о том, как
строить обучение.
-- Надо начинать не с этого, -- возразил Зеленин, снова
открывая папку и вытаскивая свои схемы и записи.
-- А с чего же?
-- С определения цели. Мы должны четко понимать, чего
хотим добиться, какого специалиста получить в итоге. Потом
продумать, как его подготовить, чему и как учить. Потом
прикинуть, каким должен быть человек, чтобы он смог успешно
пройти курс, научиться всему тому, чему мы хотим его научить, а
после окончания учебы хорошо работать. И только потом думать о
том, где и как такого человека найти. Иными словами, мы должны
разработать три модели. Первая -- модель
выпускника-специалиста. В нее входит перечень необходимых
знаний и умений, а также наличие хорошей подкладки под
легендирование. Вторая -- модель обучающегося, или, если
хочешь, курсанта. Здесь у нас должен быть перечень требований к
его психологическим, физическим и интеллектуальным
характеристикам, которые позволят ему успешно пройти курс. И
третья модель -- модель кандидата. После того, как мы с тобой
разработаем эта три модели, мы начнем думать о том, как первую
модель превращать во вторую, а вторую -- в третью. Иными
словами, выработаем принципы поиска, вербовки и обучения. Вот
так, Гриша, создаются концепции. Только так, и никак иначе. А
то, что ты можешь сочинить за полчаса, годится для сортира.
Стоянов с трудом подавил в себе закипающую злость. Он
понимал, что его заместитель прав. Но признаваться в этом вслух
смертельно не хотелось. И дело было даже не в том, что не
хотелось соглашаться лично с Зелениным. Вопрос стоял куда шире.
Двадцать четыре года он отдал практической работе в уголовном
розыске. Почти четверть века. И все эти годы не подлежало
сомнению, что наука -- это туфта, детские игрушки для тех, кто
хочет носить погоны и получать за это деньги, но не хочет
заниматься грязной, изматывающей и опасной для жизни работой.
Для таких вот "сынков", "зятьев" и "любовниц" и придумали науку
в системе МВД, создали специально теплые местечки. Денежные и
необременительные. Какая в ловле преступников может быть наука?
Ну только что у криминалистов. Химия там всякая, биология и
прочие вещи, полезные для проведения экспертизы. А все
остальное -- чистое надувательство, пустое сотрясение воздуха в
промежутках между получением зарплаты.
И что же теперь, признавать превосходство и правоту
человека, который всю жизнь корпел за столом, сочиняя научные
безделицы? Нет, ни за что.
Ни за что? А как же Мамонтов и Парыгин? Это очевидные
провалы, и в карман их не спрячешь. |