|
На "Профсоюзную" он вернулся к половине седьмого. Некоторое время постоял в сторонке, наблюдая за Лазаревой. Девушка то и дело поглядывала на часы, и с каждым разом лицо ее все больше мрачнело. В какой-то момент Мише показалось, что она сейчас заплачет, и он понял, что тянуть дальше уже неприлично. Купив в ближайшем киоске пышную белую розу на длинном стебле, он подошел к Анне. -- Добрый вечер, Анечка! Вы про меня не забыли? Ее лицо вспыхнуло такой радостью, что Мише стало неловко. Похоже, все, что рассказывала ему сотрудница Федерации баскетбола, соответствовало действительности. Аня Лазарева и в самом деле в каждом мужчине, удостоившем ее внимания, готова была видеть романтического поклонника и даже жениха. А уж если этот мужчина высок и хорош собой... -- Это вам. -- Он протянул ей розу. -- Боюсь только, что цветок замерзнет, пока мы с вами будем разговаривать о превратностях любви. Продайте-ка мне пару газет, я его упакую. Заверну в несколько слоев, всетаки бедной розочке потеплее будет. Когда прибудут ваши освободители? -- Мои -- кто? -- не поняла Аня. -- Те, кто должен вас освободить от этой разноцветной прессы и отпустить домой. -- Не знаю. Скоро, наверное. А вы торопитесь? -- Нет. Я никуда не тороплюсь, я сделал все свои дела и приехал к вам, чтобы проводить вас после работы, куда вы скажете. Надеюсь, вы живете не в соседнем доме? -- В Орехове-Борисове. Это далеко. От метро двадцать минут пешком. -- Это не далеко, Анечка, это прекрасно. Вас дома ждут? -- Только родители. -- Тогда я приглашаю вас поужинать. В тепле разговаривать приятнее. Вы согласны? -- Я не одета для ужина. -- А я приглашаю вас к себе домой. Так что форма одежды значения не имеет. -- Я не знаю... Это так неожиданно. За спиной у Анны остановился пикапчик, из него вышли два дюжих парня. -- Анютка-незабудка, складывайся! -- закричал один из них. Доценко отошел в сторонку, чтобы не мешаться под ногами. Он наблюдал за Анной Лазаревой, пытаясь увидеть признаки психической неуравновешенности. Излишняя резкость или, напротив, непонятная заторможенность движений, неадекватная реакция на реплики окружающих, внезапная злость, немотивированный истерический хохот и многое другое могли бы послужить Михаилу сигналом: с этой девушкой не все в порядке. Пока ничего такого ему в глаза не бросилось. Но ведь был приступ внезапной злобности во время их первого разговора. И были трясущиеся руки и безуспешные попытки справиться с нервозностью и волнением. |
