– А зачем он тогда кормил ананасами свою овчарку? – спросил я упрямо.

– О боже! – застонал папа. – Ну что за бред!

– Никакой не бред, – опять обиделась мама. – Я сама видела. Берет ананас недоеденный и кидает этой своей... Лайме, что ли? Или Сайме... Я уж не помню. Давно это было.

– Да... – тихо и задумчиво сказал папа. – Пять лет прошло, как одна копеечка. Только все равно ты что-то путаешь. Никогда он не кормил собаку ананасами. Собака просто не ест ананасов.

– Ну как же не ест? Все она прекрасно ест – и колбасу, и фрукты, и пироги. Ты что, не помнишь?

Тут родители грустно замолчали. Видно, они вспоминали то счастливое время, когда жили на Кропоткинской и были совсем-совсем молодые. А у тети Розы все было хорошо. Даже очень. Только я-то всего этого не знал!

Поэтому я тоже возмутился и потребовал, чтобы мне, наконец, объяснили про собак и ананасы.

– У них был дом полная чаша! – с чувством сказала мама. – Понимаешь?

– В каком смысле? – не понял я.

– Ну это такое выражение. Это значит, что у них все было.

– Ну что все?

– Ну что-что! – начала сердиться мама. – Собака большая. Радиоприемник немецкий «телефункен». Часы золотые. У Розы шуба чернобурка. Пришлось потом продать.

– Шубу ей подарил отец, – сухо добавил папа.

– Ну тогда ты рассказывай! – наконец не выдержав, сказала мама и ушла, как всегда, на кухню, и там стала стучать тарелками и громко ворчать.

И папа начал долго и скучно мне объяснять что-то про какой-то завод, на котором сначала был один директор, потом другой директор, потом начались проверки, и выяснилось, что главный технолог организовал бригаду, которая работала сверхурочно и делала дополнительную продукцию, а потом выяснилось, что эти часы нигде не учитывались и их продавали налево...

В общем, я ничего не понял и пошел на кухню к маме.

– Мама! – сказал я. – Ну скажи честно, он был виноват?

Мама помолчала и тихо сказала:

– Ну конечно виноват... Взрослый мужик, должен был понимать, чем это все кончится. Но знаешь, сажать на пять лет – за золотые руки... Это... Это только у нас может быть. Ну штраф. Ну самое большее год условно. Но пять лет... Какой кошмар!

И мама вдруг начала всхлипывать.

Так я узнал про несчастье дяди Юры, которое от меня так долго и старательно скрывали.

Насколько я понимаю, дядя Юра в молодости просто любил деньги. По большому счету, это вообще не недостаток. Но... дядя Юра немного поспешил родиться. С такими руками и с такой прирожденной любовью к хорошей жизни ему надо было родиться гораздо позже. Однако в то время, о котором идет речь, я еще не мог осознать дяди Юрину жизнь в грядущей перспективе.

В то время, о котором идет речь, я твердо сказал себе, что сделаю все для того, чтобы милиция не проникла в наш дом, в наш двор, на нашу улицу и не напала на след дяди Юры.

Пусть дядя Юра по мнению милиции преступник – но по мнению нашей семьи дядя Юра просто хороший человек и мастер золотые руки. И я немедленно приступил к выполнению своего плана.

Тут может возникнуть вопрос: а почему я решил именно охранять дядю Юру? Может быть, лучше было бы решить что-то другое? Может, лучше было бы просто больше любить и сильнее уважать дядю Юру? Вежливо здороваться, приносить ему тарелку и чашку, развлекать его разговором? Без всякой, так сказать, отсебятины?

Но посмотрел бы я на вас, будь вы тогда на моем месте! Настала пора описать внешность дяди Юры! А это, между прочим, непростая задача.