Однако Мать сделала мне подарок – возле моего дома стояла пара служанок с большим свертком у ног. Увидев меня, женщины поклонились, и передали записку с наилучшими пожеланиями. Теперь стало понятно, почему Мать ничего не вручила мне, когда я вышла из брачного шатра. Наградив служанок Матери парой медных подвесок, я вызвала из шатра своих прислужников и велела им поставить шатер для гарема рядом с моим.

Когда собрали каркас, солнце поднялось уже высоко, и мне захотелось посидеть в тени, выпить прохладного сока и обсудить с подругами изменения в нашей жизни. Но мужей недопустимо оставлять одних! Тем более молодых мужей, в новеньких, необмятых платьях. Обидеть не обидят, но шутками и щипками замучают.

– Идите в мой шатер, скомандовала я мужьям, там сможете полежать на подушках, а Рист подаст вам воду и финики.

Шустрый мальчишка, подобранный мною в племени, в котором властвовали мужчины, с радостью кинулся исполнять мое распоряжение. Его мать забили посреди торговой улицы, а за него самого мне пришлось отдать его отцу пару мужских серег с жемчугом. Мать не ругала меня, за такое бестолковое приобретение, но напомнила, что как хозяйка я должна буду найти ему хорошую жену, и не обидеть приданым.

Зит и Малик без возражений скрылись в доме, а я наконец смогла расслабиться и, отдав распоряжения слугам, сбежала в любимую нашу таверну.

Девчонки уже были там, сидели, мрачно уставившись в кружки. Я плюхнулась на лавку и махнула подавальщику, чтобы и мне принес кружку перебродившего сока гийи.

– Как вам замужняя жизнь? – спросила я.

Массима поморщилась, Алатина тяжело вздохнула, а Куири выругалась.

– Понятно, у меня примерно так же, – я глотнула и предложила: – Жалуйтесь, боевые кошки, жалуйтесь.

Массима начала первой:

– Засели с утра у зеркала, и все еще прихорашиваются! – буркнула она, поправляя непривычную повязку на голове.

Я хмыкнула. Из всех нас Масс была самой нетребовательной к одежде и собственной внешности.

– Не переживай, детка, зато они позаботятся о твой внешности, – постаралась я утешить соотрядницу. – Вижу, тебе по-другому причесали волосы, и даже руки умастили маслом.

– Кей сказал, что мои ладони слишком жесткие, – пожаловалась она недовольно, и залпом допила кружку.

Продолжила Куири:

– Мои мужья уволокли подарки в шатер, пересчитали и заявили, что нам мало подарили на свадьбу, – воительница закатила глаза и с хрустом разгрызла панцирь краба.

Она не любила роскоши, и равнодушно относилась к вещам и деньгам, так что мужья нанесли существенный урон ее чувству справедливости.

– Тоже польза. Я смотрю, тебя приодели, и даже пояс кистями украсили, – похвалила я, но Ку только продемонстрировала мне неприличный знак и вернулась к своей тарелке.

– А у тебя что? – спросила я у Алатины, – твои ведь – братья, значит, привыкли жить вместе.

– Угу, – буркнула лучница, – с утра устроили драку за право быть первым мужем.

– Так назначь старшим четвертого, – предложила я, откусывая кусочек вяленой рыбы.

– Попробовала, тогда братья объединились и побили его, – уныло сказала Ала.

– Мдааа, и придумать ничего не могу, – признала я, запивая слишком соленую тарань.

– А у тебя как? – спросила Ку, сбрасывая меланхолию.

– Ничем не лучше. Один строптив и груб, придется вернуть его родителям, а второй то ли слишком себе на уме, то ли слишком привык подчиняться старшему брату, назначать его старшим мужем неразумно. Да еще и оба мои мужья иноземцы, и не имеют приданого.