— Значит, ограничения есть?..

— Э, в сравнении с тем, что было до сих пор… Подумай: слуховые протезы, какими бы совершенными они ни были, помогают только тем, у кого пониженный слух: они усиливают звук и приближают его к воспринимающему органу; а с моим аппаратом можно обойтись совсем без ушей и без слухового нерва. Разве это не прогресс?

Положив руки на пластинку аппарата, глядя куда-то вдаль, Поэнару глубоко задумался, а инженер внимательно наблюдал за ним.

— Ну?

Пианист даже вздрогнул.

— Сейчас исполняют «Вечернюю звезду».

— И как, тебе нравится?

— Гм! Разве об этом скажешь! Но все-таки я не понимаю: я думал, что органы чувств отвечают на специфические раздражители…

— Обычно так и бывает, но может случиться иначе; доказательство — неадекватные раздражители.

— Ах, да! Кажется, ты приводил два примера…

— Я мог бы привести и двадцать два. Знаешь ли ты, что нервные окончания в коже чувствительны к свету и звуку? Но нервный ток, возникающий при этом, слишком слаб и никогда не достигает порога ощущения. Так вот, по крайней мере в отношении звука, мне удалось усилить его; получился искусственный нервный ток, бегущий по нервам, как по проводам…

— Искусственный нервный ток? Но я слышал…

— Ты ничего не мог слышать; я говорю о потоке нейротропных ионов со специфическим сродством к слуховым центрам мозга. Если ты меня понял…

— Ты обещал не надоедать мне техническими подробностями!

Инженер расхохотался.

— Но ты ведь сам хотел знать…

— Послушай, на сегодня с меня довольно теорий; я предпочитаю что-нибудь практическое.

Больше двух часов занимались друзья необычайным прибором — изобретением Аурела Кришана. Инженер проводил различные испытания, требуя от Поэнару, чтобы тот рассказывал или напевал все, что услышит «через пальцы». Эта игра захватила их настолько, что они забыли о времени; только когда инженер зажег свет, пианист увидел, что уже настали сумерки.

— Я должен идти, Аурел. — Он снова взглянул на аппарат и добавил: — Знаешь, твое изобретение очень заинтересовало меня. Это не удивительно: ведь мое искусство обращается к человеку с помощью звука. Возможность проникнуть в глубину души слушателя, обогатить его чувства эмоциями, ранее для него недоступными, передать ему то, что выражает музыка Бетховена и Баха, Чайковского и Шопена… что может быть чудеснее? Ты позволишь мне время от времени навещать тебя?

Инженер сжал его руку.

— Я даже прошу об этом. Я только о том и мечтал, чтобы принести людям пользу. Правда, я имел в виду глухих, не могущих пользоваться слуховыми протезами; моим первым стремлением было разрушить стену молчания, отделяющую их от мира звуков, но я не думал о том, чтобы использовать музыку. Конечно, приходи ко мне; я всегда буду рад тебя видеть. Обычно я сразу иду с работы домой, вот только вчера был на концерте…

На пороге Кришан снова задержал его.

— Знаешь, почему я спросил, сочиняешь ли ты музыку? Мне хотелось провести еще один опыт. Для этого необходимо записать мелодию в присутствии ее автора…

— Не знаю, зачем тебе автор, но могу рекомендовать одного композитора: я знаю даже…

Инженер поспешно прервал его:

— Нет, нет, не нужно! Пожалуйста, вообще не говори никому о моем аппарате. Обещаешь? Сочини что-нибудь сам, хотя бы самое простое; я уверен, ты сможешь.

И он добавил с улыбкой:

— Может быть, у тебя есть любимая девушка? Посвяти мелодию ей: любовь — вечный источник вдохновения для артистов.

Поэнару весело хлопнул друга по плечу и крепко стиснул ему руку.