— Да ладно тебе, не льсти мне…

— Я и не пытался. Вам не может быть больше сорока шести или сорока семи.

Анна кусала губы и корила себя за то, что пригласила его домой.

— Ну да, сорок семь мне исполняется, — сказал отец.

— И разве это старый? Старый — это пятьдесят шесть или даже шестьдесят шесть.

— Дейдра, а мы не можем нарезать мясо на четыре куска? Этот молодой человек благоприятно на меня влияет, он должен остаться с нами на ужин.

Анна пылала от негодования. Если он сейчас согласится, она никогда не простит его.

— Мистер Дойл, миссис Дойл, спасибо, но нет. В другой раз я с радостью, а сейчас я оставлю вас наслаждаться вечером в семейном кругу.

— Но нам будет приятно…

— Не сегодня, я знаю, Анна хочет поговорить с вами.

— Я уверена, что ничего страшного не будет, если… — Мать перевела взгляд с дочери на этого приятного молодого человека с темными волосами и карими глазами. «Ну конечно, — подумала она, — Анна не могла приехать домой, чтобы сообщить им какую-нибудь новость о нем. Или у нее что-то написано на лице?»

Кен вывел ее из заблуждения:

— Это семейный вопрос — она собирается обсудить с вами вашу серебряную свадьбу и как вы будете ее праздновать.

Десмонд Дойл был явно расстроен, что Кен собирался уходить.

— Ну, это же не надолго, — сказал он.

— Не знаю, на сколько это, но уверен, что самое главное сейчас — обсудить то, что нужно вам всем, и я знаю, что Анна приехала именно из-за этого, поэтому я вас оставлю.

Когда он уходил, он всем пожал руки, даже Анне.

Они все смотрели, как он выезжал на дорогу и посигналил им на прощание.

Трое Дойлов стояли молча на крыльце дома двадцать шесть по Розмери Драйв.

Анна повернулась к родителям и заговорила:

— Я лишь упомянула в разговоре с ним, что у нас будет праздник. Не знаю, зачем он раздул из этого такого слона.

Но у нее было впечатление, что родители ее не слушают.

— И это не единственная причина, по которой я приехала. Я хотела увидеть вас обоих.

И снова тишина в ответ.

— Я знаю, вы мне не поверите, но я сказала ему все это просто потому… потому что должна была сказать хоть что-то.

— Он очень приятный молодой человек, — сказал Десмонд Дойл.

— Симпатичный и умный, — добавила Дейдра Дойл.

Анну словно окатили холодной водой. Они уже сравнивали его с Джо Эшем. С ее любимым Джо Эшем, которого она обожала. И сравнивали не в пользу Джо.

— Ну да, — протянула она.

— Ты раньше не часто о нем говорила, — припомнила ее мама.

— Да, мама, ему ты тоже это сказала через две секунды после того, как увидела его в первый раз.

— Не хами матери, — повысил голос Десмонд Дойл.

— В конце концов, мне двадцать три года, я уже не маленькая! — вспылила Анна.

— Не понимаю, из-за чего ты так расстроилась, — недоумевала мать. — Мы задали нормальные вопросы, не говоря уже о том, каким хорошим оказался твой приятель, а ты спускаешь на нас собак.

— Простите. — И это снова была прежняя Анна.

— Ты действительно устала после тяжелого дня, а после выпитого тебе стало еще хуже.

Анна щелкнула костяшками пальцев.

Они вернулись в дом и сели в гостиной напротив стены с фотографиями.

— Что бы нам сейчас съесть? — спросила мама, поглядывая то на одного, то на другую.