|
Я прослежу, чтобы они повнимательнее относились к выбору женщин. – Для начала неплохо. Но мне нужно нечто осязаемое: например, письменная благодар-ность – то, что я смогу показать главному редактору. Ага, значит, она действительно получила выговор от начальства. – Без проблем, – согласился он. – Подробности не нужны, только общие впечатления. Мы вставим их в колонку «Нам пи-шут» и убедим шефа не наказывать нас за ложную информацию. Спенсер выпрямился в кресле, вытаращив глаза от удивления. – Ложную информацию? – Да, именно так можно назвать ваши упражнения с ретушированием фотографий. Мы редко прибегаем к крайним мерам, однако... – Она рассмеялась и закончила мысль: – Я уверена, вы прекрасно понимаете, что мы не станем заниматься безнадежным для нас делом. – Делом? Вы хотите обратиться в суд? – Это единственный способ покрыть убытки и восстановить наше реноме. Спенсер включил компьютер. На экране высветился финансовый отчет. – И каковы размеры компенсации? – Это решат присяжные. Присяжные? Только не суд, подумал Спенсер, иначе конец всему: о лаборатории придется забыть, на проекте поставить крест, команда, ставшая для Спенсера семьей, разбредется по дру-гим институтам, придется начинать все сначала. При одной мысли об этом Прайса замутило. Нет! Ни за что! – Тонья, мне кажется, не стоит доводить дело до суда из-за каких-то нелепых недоразуме-ний. Что нужно сделать, чтобы убедить ваше начальство в наших добрых побуждениях? – Я уже сказала, письменные отклики... – Отлично. Сколько штук? – Спенсер взял карандаш. – Не знаю. – Ну, подумайте. – Сейчас и один был бы кстати! – Договорились, один отзыв у вас будет. – Да, но это должен быть весьма убедительный отзыв, доктор Прайс. – Не волнуйтесь. – Если будет нужно, он сам его сочинит. Спенсер положил трубку с недовольным видом. – Гордон! – прорычал он. Гордон появился тотчас же. Значит, подслушивал за дверью. Спенсер сгреб листочки с со-общениями о звонках и потряс ими перед носом помощника. – Ты должен класть такие бумажки в мою папку «Срочные»! – А я что делаю? Просто кое-кто забывает заглядывать в эту папку, – без тени раскаянья отозвался Гордон. – Не вали с больной головы на здоровую! – Неизвестно, у кого тут больная... – Твои шуточки доведут нас до суда! Спенсер вкратце передал угрозы Тоньи. Гордон слушал молча, только часто моргал, словно сломанный робот. – Да, да, заходите все, – позвал Спенсер остальных. – И разбудите, наконец, Рипа. – Вряд ли он обрадуется, – крикнул кто-то из-за двери. По всей видимости, парни просто не поняли серьезности ситуации. Спенсер поднялся, обогнул все еще моргавшего Гордона и вышел в лабораторию. Не говоря ни слова, он взял швабру и направился к горе коробок, поставленных одна на другую напротив автоматов с напитками. Сооружение возвышалось метра на два и отгораживало угол лаборатории. Сверху конст-рукцию прикрывал плед, прикрепленный к стене. Во входное отверстие этой пещеры Спенсер сунул швабру тряпкой вперед и потыкал ею туда и сюда, пока не наткнулся на что-то мягкое. – Ну что там у вас? – раздался недовольный голос из глубины логова. – Просыпайся, Рип! Себастьян Рипортелла, или просто Рип, крайне нелюдимая личность и отличный програм-мист, предпочитал работать по ночам, когда лабораторию освещал только экран компьютера и свет, падавший от автомата с газировкой. Из пещеры донесся вздох, потом скрипнула раскладушка, и в проеме между стеной и ко-робками появился Рип. – И что случилось? – Пока ничего. |
