Но тут она услышала, как громыхнуло уже рядом, прямо над ее головой. Что то тяжелое покатилось по крыше, рухнуло вниз и упало прямиком в сточную канаву. Грохот прекратился, но можно лишь догадываться о том, что только что скатилось с крыши их дома и осталось лежать на заднем дворике.

Эдит опрометью ринулась из мансарды вниз. Здоровенные синяки на бедрах доставляли боль при каждом движении, но кое как она все же преодолела один лестничный пролет, ведущий на второй этаж, туда, где находилась детская. А там безмятежно спал ее трехлетний сынишка СиДжей, мирно посапывал во сне, даже не подозревая о том, что сыплется на их головы с неба. Она схватила мальчика на руки вместе с одеяльцем, в которое он крепко вцепился обеими ручонками, прижала к груди, вдохнув в себя теплую испарину, исходящую от его тельца. Мальчик захныкал, но Эдит устремилась к выходу, не обращая внимания на его сонные всхлипы.

Она распахнула настежь парадную дверь и выбежала на крыльцо – широченное крыльцо под портиком, подпираемое с обеих сторон массивными колоннами. Остановилась на мгновение, чтобы перевести дыхание, и взглянула на другую сторону улицы, туда, где в ночной мгле змеилась река, вздыбленная клубами пара. Она увидела, как ее соседи толпами устремились к реке. Значит, то, что произошло, случилось не здесь, прямо у них на участках, а где то дальше, в другом месте. Она тоже выбежала на улицу, но вместо того, чтобы присоединиться к толпе, развернулась лицом к дому и стала внимательно изучать крышу. Вдруг огонь уже начал пожирать и ее?

К счастью, никаких внешних признаков возгорания Эдит не заметила. Крыша как крыша, ничего необычного… Точно такая же, какой она увидела ее впервые, когда восемь лет тому назад переехала в дом мужа. Вспомнила, как она, стоя на берегу отвесного утеса, разглядывала эту темную крышу, которая, как ей показалось тогда, загородила собой все небо.

Прижимая к себе сынишку, который удобно устроился на ее плече, Эдит торопливо распахнула калитку, ведущую в сад, раскинувшийся вдоль проезжей части дороги, и двинулась вокруг дома, внимательно приглядываясь по сторонам. Интересно, что же это такое могло рухнуть с небес на крышу ее дома? А вдруг это «что то» уже вовсю полыхает огнем? И что тогда ей делать? Пожалуй, единственное подсобное средство для тушения огня – это одеяльце сына, но его явно будет недостаточно. А может, и не надо приниматься за тушение? Лучше подождать, пока огонь перекинется и на сам дом, а потом стоять и наблюдать за тем, как он горит и превращается в пепел, сгорая дотла.

Она внимательно оглядела свои цветники: единственное хобби, которое поощрял ее муж. В саду приятно пахло лимонами и чайными оливами. Их аромат был настолько силен, что почти перебивал едкий запах гари, который волнами долетал сюда с реки. Круглый диск луны неотступно следовал за ней по дорожке, вымощенной белым известняком. Она миновала свой розарий, заросли кустарника буддлейи, которые окружили дом со всех сторон. Быть может, искомое ею «что то» упало именно сюда, в эти заросли.

Внезапно нога ее уперлась во что то твердое и тяжелое, а ведь у нее на ногах всего лишь легкие домашние шлепанцы. Она вздрогнула от неожиданности и тут же замерла в ужасе при виде оторванной руки, зажавшей в крепко стиснутом кулаке розу. Эдит инстинктивно прижала свободную руку к сердцу, пытаясь остановить бешеное сердцебиение. И тут до нее дошло, что это всего лишь часть мраморной статуи. Статуя святого Михаила, она всегда стояла у них в саду, с тех самых пор, как она ее тут сама поставила, когда поняла, что в этом доме ей постоянно нужен защитник и заступник. И святой Михаил всегда был рядом с ней, неотступно наблюдая за тем, как она возится в саду со своими цветами. Словом, незримо присутствовал в ее жизни.

И вот, судя по всему, статуя разлетелась вдребезги. Приглядевшись повнимательнее, она обнаружила, что чуть поодаль на дорожке среди груды поломанных веток дуба валяется голова скульптуры.