Теперь о неуживчивости и озлобленности характера напоминали разве что её словесные интервенции. В открытую схватку она вступать не решалась, предпочитая при малейшей опасности отползать в кусты. Но жизнь в большом городе пришлась Марго по вкусу, и она не жалела, что так бесславно покинула родные пенаты. Про консерваторию она, естественно, насочиняла. Вокалом она, правда, занималась, лелея надежды однажды стать звездой. Но эти надежды были запрятаны очень глубоко, так что даже сама Марго не решалась их извлекать на поверхность, боясь показаться смешной. Её учитель по вокалу, с которым она занималась в последнее время, и не только вокалом, к слову сказать, дал ей адрес своих знакомых в крупном промышленном центре, где можно было остановиться на первое время, обещав навещать её по мере возможности.

Адресом Марго воспользовалась, но до возможности посещений дело не дошло. Оказалось так, что Марго случайно познакомилась с художником, и перебралась к нему в мастерскую. В консерваторию, она, естественно, даже нос не показывала, справедливо полагая это полным идиотизмом с её стороны. Ей хотелось устроиться певицей, и, как ни странно, её мечта сбылась. Пока не подвернулся художник, она изучала столичный рынок труда, но в тот раз ей подфартило. Художник рисовал обнажённую натуру, содержал Марго и периодически устраивал оргии с представителями свободных профессий, этаким своеобразным бомондом. Там Марго и познакомилась с группой патлатых музыкантов. Они играли в ресторанчике на окраине, и им нужна была солистка. Пение Марго их устроило, и она стала членом группы. Художника пришлось бросить, но Марго не горевала — в пьяном виде художник был буен и назойлив.

В ресторане они играли какое-то время, Марго пела. Жили все вместе, снимая небольшую квартиру. Всё шло неплохо, пока жена хозяина ресторана не застукала Марго в объятиях мужа. Был страшный скандал, и обстановка стала напряжённой. Конкурентов было предостаточно, и им пришлось уйти. Новое место они найти так и не смогли — Марго стала для них чем-то вроде дурного талисмана. Она оставила группу, которая, впрочем, и без этого дышала на ладан.

После этого Марго пришлось устроиться официанткой. Правда, ей повезло, и её взяли в солидное заведение. В этот несладкий период ей и подвернулся Эдик. К тому времени беготня с подносами ей осточертела, она периодически оказывала интимные услуги, но так, чтобы не пронюхали сутенёры. Она панически боялась зависимости. Но обстановка и тут обострялась, кое-кто стал выспрашивать про Марго, и она слегка струхнула. Эд в этот момент был для неё очень кстати, он хоть и являлся мелкой шестёркой, но, всё же, был и не полным дерьмом. Беременность повлияла на Марго в лучшую сторону: первое время после замужества она ещё по инерции подрабатывала интимом, говоря мужу, что деньги присылают родители. Но после устройства на работу с этим было покончено. Леонид Степанович подкидывал ей премию, и она впервые за много времени ощутила некое подобие нормальной жизни. Можно сказать, что она входила во вкус обыденности, и постепенно обживалась там. То ли от беременности её чувства притупились, то ли нечаянная семейная жизнь на неё так подействовала, но на приключения её больше не тянуло. Она сократила количество выкуриваемых в день сигарет и стала меньше пить пива. Эдик тоже остепенился, у него появилось что-то вроде постоянной работы с регулярной зарплатой.

Живот у Марго вскоре стал заметен, но Леонида Степановича это не смущало. Временами он даже любовно поглаживал её по округлому выступу и спрашивал:

— Что, шевелится?

Марго пожимала плечами.