– Это меня тоже смущает, – вздохнул Дарв. – Сильно смущает. Выяснить где находятся основные исследовательские комплексы дорогих «союзников» удалось?

– Да, на трех колониальных планетах Трирроуна. Ренхете, Морсее и Артиане. Координаты нужны?

– На кой ляд они мне? Сам займись. Постарайся хоть одного человека внедрить.

– А то я не пытался! – рассмеялся Ренни. – Каждого моего человека возвращают ближайшему резиденту в сонном состоянии и с пространными извинениями. Ни один после пробуждения даже объяснить толком не может на чем прокололся.

– Вот ведь хитрые сволочи! – восхитился граф. – Но все-таки продолжай пытаться.

– Продолжу, – уныло пожал плечами секретарь. – Теперь экономика. Республика с помощью наших инвестиций продолжает подниматься, кризис давно миновал. Технологии ордена тоже сыграли немалую роль. Все-таки ученые-аарн гениальны. Их программируемые строительные биокомплексы – это нечто.

– Знаю, – кивнул Дарв, сосредоточенно о чем-то размышляя. – Только орден продает нам устаревшие технологии. Для нас – это что-то новое, а для них самих давно устарело. Чему удивляться, у них лучшие в галактике мозги. Возьми хотя Рогара и Бага Бенсонов. А ведь мы сами виноваты, что эти два гения в ордене. Кто мешал нам следить за судьбой серьезных ученых и помогать им в случае необходимости? Никто не мешал. Если бы мы вытащили профессора из лагерей, то с ним к нам пришел бы и его приемный сын. К нам, а не к Аарн! Теперь ты, надеюсь, уделяешь этому вопросу толику внимания?

– Уделяю, – вздохнул Ренни. – Особенно в империи и Тиуме. Главы тиумских каст в последнее время буквально сходят с ума. Лишившись монополии на варий Тиум стремительно нищает. До голода дело не доходит, но часто бывает на грани того. Построить нормально работающую экономику им ума почему-то не достает. Даже денег единых нет, тысячи типов обязательств вместо денег. Что за идиотская социальная модель? Чем руководствовался ран Дар, когда создавал ее? Но это лирика, извините, ваша светлость. Научные исследования в Тиуме сворачиваются, ученые оказываются на улице и гибнут. Мои агенты сейчас сотнями вывозят оттуда толковых людей. Несколько из них находятся на уровне гениев.

– Очень хорошо! – улыбнулся граф. – Молодец! Возьми с полки пирожок.

– Что? – не понял секретарь. – Какой пирожок?

– Что-то ты, Лоех, совсем заработался, – покачал головой Дарв. – Шуток не понимаешь.

– Да, устал что-то… – уныло согласился Ренни.

– Тогда сдавай дела Керту и шагом марш на курорт какой-нибудь. Чтобы я недели две тебя не видел! Как минимум. Понял? Пока не приведешь себя в норму и на глаза не показывайся.

– Спасибо… – улыбнулся секретарь. – Если честно, рад. Порой ничего не соображаю. Но я не закончил.

– Продолжай.

– По Тиуму я уже все сказал. Моован. У власти находятся выкормыши президента Таранчено, наследники его политики. Под видом демократии довольно жесткая диктатура. Одно хорошо в этом – структуры, подобной группировке Тогоро, возникнуть не может. Но работать там очень трудно. Если бы мы не вложили в нужный момент средства в основные предприятия страны, то не имели бы вообще никаких рычагов давления на правительство Моована. Но даже сейчас оно идет на сотрудничество крайне неохотно. Есть, правда, один любопытный момент. Моованцы так и не простили ордену вторжения. Помнят и ненавидят.

– Очень хорошо, – кивнул граф. – Но Моован почти не имеет веса в большой политике.