— Я тебя умоляю, Ника. На какое будущее ты рассчитываешь? Он же не умеет ничего, только фуражку поправлять и разговаривать командирским тоном.

— Ну, не только фуражку поправлять. — Я заговорщицки улыбнулась. — Некоторые способности у него ещё имеются.

— Хоть что-то, — проворчала Фаина и взяла из вазочки конфету. — А вообще, тебе влюбиться надо.

Я с готовностью кивнула.

— Да. Заведу любовника и в него непременно влюблюсь.

— Ой, нет. Это будет очень большой ошибкой. От этого столько проблем, столько неприятностей… Кстати, а твой муж за тобой не следит?

— Зачем ему за мной следить?

— На всякий случай. С его-то возможностями мог бы и обеспокоиться.

— Фая, Витя — не ревнивый.

— Не ревнивый пока ревновать не к кому. А вообще, ты зря за него вышла. Могла бы ещё повыбирать.

— Из кого выбирать? Мне первого мужа с его семейкой великосветской за глаза хватило. А у Вити тишь да гладь, никаких родственников. К тому же, я отлично знала, что делаю. У меня всё под контролем.

— Это и плохо. Когда всё под контролем, скука и приходит. А брак скучным быть не может, должно гореть… хоть что-то. А у тебя даже не тлеет. У тебя всё под контролем.

— А что гореть, что гореть. — Тося в комнату вернулась и за стол села. На Фаину посмотрела. — Ей детей надо рожать, семью строить, а вы гореть!.. Не семнадцать лет, чай.

— Чай не семнадцать, — подтвердила Фая и глазами сверкнула. — В том-то и дело. А она ни разу не влюблялась!

Мне вдруг стало не по себе от этого разговора. Тут же захотелось поспорить.

— Почему это? Влюблялась.

— Когда?

Я задумалась.

— В юности.

— Крышу у тебя сносило, помню, — подтвердила Фая. — Из-за этого, как его… Тося!

— Славика, — подсказала та.

— Вот-вот, Славика. Но ты ведь тогда просто упрямилась, и добилась только того, что мать тебя из дома выгнала, но я не помню, чтобы ты о любви что-то говорила.

— А кто меня учил, что голову терять нельзя? — решила возмутиться я.

— Так то голову!.. Всё у тебя по уму, это меня и беспокоит.

— А я считаю, что всё правильно, — вмешалась Тося. — Ну что хорошего в этой любви? Только глупостей наделает. А сейчас всё в твоей жизни, Ника, устроено. И её ты не слушай. Хороший у тебя муж, хороший. И при должности, и при достатке, и при квартире. Что ещё нужно?

Я согласилась, что ничего. А потом, чтобы Фаю от неприятной темы отвести, заговорила о работе. Уже год я трудилась в туристической фирме, встречала туристов, не простых, а с деньгами. Они, в наш старинный город, приезжали часто, не только посмотреть и древнерусской культурой проникнуться, но и отдохнуть, а для этого у нас были созданы все условия, только деньги плати, как говорится. Вот они и платили, а шеф мой, Лёвушка Шильман, для них старался.

— Любой каприз за ваши деньги, — любил повторять он, улыбаясь и зная, что иностранные гости его не понимают.

А моя работа как раз и заключалась в том, чтобы понимали. Когда-то, по настоянию той же Фаи, я начала изучать языки и к окончанию факультета иняза практически в совершенстве владела двумя — английским и французским. А когда за Дениса замуж вышла, от той же самой тоски и скуки выучила ещё и немецкий. После института мне предлагали ехать в Москву, сулили хорошую зарплату на сомнительной должности, а я взяла и замуж выскочила. Это я сейчас уже понимаю, что сдуру, а тогда мне Денис казался хорошей партией, а я себе очень дальновидной и расчётливой.