Глава 8

Школьный день окончен, и Триша садится в машину к своему парню Джейку. Попрощавшись со мной, Эмбер уезжает на небольшой «Хонде», которую ей подарили родители к выпускному классу, а я отстегиваю от парковки свой новый велосипед, перебрасываю сумку через голову на плечо, распускаю длинные волосы и надеваю шлем – главное условие, которое я обещала выполнять отцу, управляя этим видом транспорта.

Права на вождение автомобиля у меня тоже имеются, но сейчас стоит хорошая погода и физическая активность после длинного дня – это именно то, чего мне хочется. Я обожаю оставаться наедине со своими мыслями и дорогой, крутить педали, съезжая утром с холма и возвращаясь назад. А потом, сегодня у отца выходной, так что ему вполне может понадобиться наша машина.

Может. Но вот понадобится ли?

И когда я научусь честно себе отвечать? Когда до конца приму действительность?

Жене отца принадлежит дорогой «Лексус», и она всегда уступает руль мужу, если тот находится рядом. Просто иногда мне все еще хочется думать, что мы по прежнему с ним маленькая команда, которая заодно и которой все по плечу.

Знаю, это эгоистично и неправильно. И мне давно пора вырасти из мыслей, что отец принадлежит только мне. В конце концов, он и так в своей жизни сделал для меня намного больше, чем любой другой человек и, конечно же, заслужил право быть счастливым. Он слишком долго принадлежал своей единственной дочери, стараясь восполнить ей внимание матери, чтобы это могло продолжаться вечно. И однажды все легко закончилось, когда пять лет назад он встретил мою будущую мачеху, Патрицию Хардинг.

Было лето, стоял конец августа, и послеполуденное солнце ярко освещало пляж и прибрежную зону позади набережной со множеством цветных палаток и аттракционов, заполненную людьми.

В тот год полицейское ведомство предложило отцу работу в Северной Каролине, и мы только недавно переехали с ним из штата Иллинойс в город под названием Сэндфилд Рок. Вселились в небольшой домик с зеленой лужайкой и купили новую машину.

В первый же выходной отца, мы пошли с ним на городскую ярмарку, и я хорошо запомнила момент, когда катаясь на колесе обозрения, все никак не могла насмотреться на широкий океан под нами и просила отца подняться на еще один круг. И еще. На высоте мои длинные рыжие волосы подхватывал ветер, и от восторга, от вида лежащего перед глазами горизонта – пенных гребней волн, голубого, в розоватых проталинах неба и парящих в нем чаек, захватывало дух и замирало дыхание.

В палатке у старого и хитрого индейца, который так и сыпал поговорками, мы купили отцу курительную трубку мира, хотя он никогда не курил, а мне – браслеты из бисера и кожаный венец на волосы, обернутый вышитой лентой, на котором у виска торчали два птичьих пера – белое и красное.

Я тут же надела венец на голову и в таком виде отправилась гулять по ярмарке, подпрыгивая при каждом шаге и улыбаясь от удовольствия. У игровых столов с аэрохоккеем сразилась с незнакомым мальчишкой за приз и, выиграв желтого плюшечного миньона, на радостях поцеловала соперника в щеку и пошла смотреть с отцом забеги поросят.

Там было шумно и пришлось закрывать уши, поросята визжали и бежали кто куда, но было интересно и весело. Я ощущала себя смелой и бесстрашной, потому что никого в городе не знала, и меня никто не знал. Мы с отцом только что проиграли пять долларов, съели жареные соленые огурцы и закусили их сладкими пончиками. Я так смеялась, до колик в животе. А когда услышала по ярмарочному громкоговорителю объявление о конкурсе улыбок среди девочек от десяти до пятнадцати лет на звание «Самой солнечной улыбки Сэндфилд Рока», – тут же захотела на это посмотреть.