- Я тоже так думаю, - сказал Чичерин, поглаживая свою бородку клинышком, - не далее как вчера у меня состоялся разговор с датским посланником, который намекал на то, что пора бы заканчивать войну, и начинать мирную торговлю. Похоже, что настало время собирать камни...

   - Да, - произнес Сталин, смеясь глазами и попыхивая папиросой, - придя к власти, мы декларировали скорое окончание войны. Пора уже переходить от слов к делу. Если барышня согласна, то надо ее танцевать. - он посмотрел на Чичерина, - Георгий Васильевич, кого бы вы посоветовали направить в Стокгольм для переговоров?

   - Учитывая, что первый возможный контакт будет неофициальным, - сказал наркоминдел, - то, скорее всего, надо направить в Швецию человека, который, с одной стороны, имел бы вес в нашем правительстве, а, с другой стороны, не занимал бы никакого официального поста в нем. Следовательно, моя кандидатура отпадает, как и кандидатура товарища Красина. Впрочем, он может быть чем-то вроде прикрытия, отправившись в Стокгольм с частной поездкой. Ведь, Леонид Борисович, вам надо урегулировать дела с вашей семьей, которая сейчас находится в Стокгольме?

   - Да, именно так, - ответил Красин, - жена не желает пока выезжать в Россию. Надо переговорить с ней, чтобы определиться, наконец - где и как она собирается дальше жить.

   - Вот и отлично, - сказал Сталин, - пусть в Швецию отправляется товарищ Красин, а с ним, для непосредственного ведения переговоров поедет... -- тут Сталин посмотрел на меня...

   - Нет, товарищ Тамбовцев, - хитро прищурившись, сказал Иосиф Виссарионович, - вам и в Питере работы навалом. Я полагаю, что следует в качестве переговорщика отправить товарища Антонову. Нина Викторовна - дама жесткая, волевая, прекрасно разбирающаяся в хитросплетениях мировой политики и дипломатии. Да и ее знания, скорее всего, пригодятся во время переговоров с Тирпицем. Ведь именно он, как я понял из его письма, будет в Стокгольме лицом, ведущим переговоры?

   - Да, товарищ Сталин, вы поняли правильно, - сказал Красин, - но все же... Женщина в качестве посла? Это как-то...

   - Ничего, - усмехнулся Сталин, -- в Швеции к подобным вещам скоро все привыкнут, - тут я понял, что он, как и в наше время, решил отправить в Стокгольм в качестве посла Александру Коллонтай. И правильно - нечего ей, как это было в нашей реальности, путаться с пьяной матросней, и заниматься пропагандой "сексуальной раскрепощенности".

   - Согласен с товарищем Сталиным, - сказал Дзержинский, - я уже успел познакомиться с методами работы,  а также деловыми и профессиональными качествами товарища Антоновой, и считаю, что она сможет грамотно и твердо донести до германской стороны нашу точку зрения на возможные условиях заключения мирного договора. После предварительных разъяснений, уже проведенных товарищем Ларионовым, это будет не так сложно.

   - Ну что ж, - товарищ Сталин подвел черту под нашей беседой, - на том и порешим. Товарищ Красин, сообщите вашему стокгольмскому знакомому, что мы положительно отнеслись к предложению тех лиц, которые его послали в Петроград. И мы готовы к встрече. Пусть он свяжется со своими кураторами и определится со временем и местом начала переговоров.

   А нашу неофициальную делегацию возглавит Антонова Нина Викторовна. Вы же, товарищ Красин, тоже отправляйтесь вместе с ней в Стокгольм. Пока суть да дело, разберитесь в своих семейных делах и, в случае необходимости, окажите товарищу Антоновой необходимую ей помощь.

   Потом Сталин повернулся ко мне, - А вас, товарищ Тамбовцев, я попрошу связаться с товарищами Ларионовым и Бережным, и вместе с ним организовать доставку нашей делегации в Швецию, обеспечив при этом ее безопасность.