Павел, видно закончивший все другие дела, похлопал меня по плечу, чем оторвал от разглядывания этой таинственной эскадры, которая попортила нам столько крови. Когда я обернулся, он сказал мне, показывая на вертолет, лопасти которого продолжали быстро вращаться, - Капитан, у нас еще остались дела, которые никто за нас не сделает. Нас ждут на "Кузнецове".

   Мы снова влезли в вертолет, двигатели снова взвыли. На этот раз перелет был совсем коротким и вот наш аппарат уже стоит на палубе корабля-левиафана.

   Когда все стихло, Павел сказал, - Конечная, выходим! - и слегка пнул в бок ботинком связанного британца, лежащего на полу, - Сейчас мы доставим этого красавчика к нашим особистам, и он поймет, как круто он попал, оставшись в живых. Его мертвые дружки уже в аду, а у него еще все впереди. У нас есть такие спецы, которые и сфинксов на набережной Невы заставят заговорить человеческим голосом.

   Наш пленник немного очухался, и, совсем как я недавно, с удивлением разглядывал корабли эскадры. Два летевших с нами на вертолете бойца подхватили под руки британца и потащили его куда-то в низы флагманского корабля, как сказал Павел, - "на Лубянку". Мы же пошли совсем в другую сторону. Отойдя от вертолета на несколько шагов, я обернулся. Винты машины совсем остановились и вокруг нее суетились люди в серых комбинезонах, очевидно техники.

   Переговорив с каким-то офицером, по всей видимости, вахтенным, Павел повел меня к командующему эскадрой, контр-адмиралу Виктору Сергеевичу Ларионову.

   Русский флагман уже знал обо всех наших приключениях. Он, прищурившись, посмотрел на меня, будто оценивая, и выразил надежду на то, что раз уж нам удалось доставить адмирала Тирпица живым в операционную, то он скоро оправится от своей раны, и тогда Виктор Сергеевич сможет поговорить с ним лично.

   - Знаете, господин капитан, - сказал он мне, - как только мы попали сюда, то я не оставлял надежды познакомиться с этим великим человеком и легендарным флотоводцем. В свое время я с большим удовольствием прочитал книгу его воспоминаний, которую он напишет через два года...

   Я опешил... - Напишет... Через два года... Когда я сюда попал... Так это... - тут я осознал, что те подозрения и мысли, которые ранее появлялись у меня, превратились в уверенность. Я пошел на невероятный для себя поступок - перебил старшего по званию.

   - Господин адмирал, так вы пришли к нам прямо из будущего? И как я сразу об этом не догадался! Ведь фрау Нина мне ничего об этом не сказала!..

   - Видимо для вас еще не подошло время, не созрели, - спокойно сказал адмирал Ларионов, - Адмирала Тирпица, как я понимаю, полковник Антонова проинформировала почти с самого начала переговоров. Впрочем, теперь и вы уже знаете все... Почти все...

   - Господин контр-адмирал, - сказал я, вытянувшись во фрунт, - мне надо срочно передать в Ставку кайзера Вильгельма шифрованную радиограмму о том, что произошло, и о состоянии здоровья раненого адмирала Тирпица. То, что вы сейчас мне сообщили, делает эту необходимость неотложной. Пора заканчивать эту бессмысленную, не нужную ни немцам, ни русским войну, и заключать почетный для обеих сторон мир. Будет ли мне предоставлена такая возможность?

   -Такая возможность вам предоставлена будет, - коротко ответил контр-адмирал Ларионов, - только пока не указывайте в этой радиограмме, ни нашего происхождения из будущего, и никаких подробностей того, что вы здесь увидели. У наших контрразведчиков есть сведения, что кто-то из окружения вашего кайзера, активно делится информацией с английской разведкой.