– А! – собеседник хлопнул себя по лбу. – Так ты человека сам выбрал? А мне вот не дали, жадюги. Я танк, понимаешь? Хотел за орков биться, а вошёл вон.

Он с неприязнью обвел руками своё худое тело и брезгливо отряхнул ладони.

– Но тут, видать, как везде. Нужные расы только нужным людям.

Нагибатор обвёл рукой зал, и Сердюк только сейчас заметил, что далеко не все присутствующие были людьми в анатомическом смысле этого слова. Кое где группировались здоровяки не ниже трёх метров, а в двух местах он увидел типичных гномов – широкоплечих коротышек. Одна группа была с бородами, другая почему то без.

– Как тебя зовут? – спросил он у Нагибатора. Обращаться по такому дурацкому имени не хотелось.

– Не видишь, что ли? – зло ответил тот. – Или у тебя базком барахлит?

– Не барахлит. Но называть тебя Нагибатором – себя не уважать. Имя хоть есть?

– Ну есть, – неохотно подтвердил Нагибатор. – Паша я.

– Да… Редкое имя. А фамилия?

– Не люблю я её.

– Прекрати. У меня фамилия Сердюк, и я ей горжусь. Её известный кораблестроитель носил, тот, который подводную лодку «Малютка» придумал. А у тебя?

– Ну понятно, – обиженно протянул собеседник. – Ты потому и ник от фамилии выбрал. А если я своей назовусь, все оборжутся.

– Это какая?

– А ты смеяться не будешь? – совсем по детски скривился Паша.

В ответ Сердюк уверенно повертел головой.

– Полусухой, – еле слышно произнёс Нагибатор.

– Как?! Полу… Ты – Павел Полусухой? – Андрей еле сдерживал смех. – Дельтапланы проектируешь? Или зонтики?

– Хорош ржать! – взвился собеседник, но тут успокоился и спросил. – А почему дельтапланы?

– Ну, – Сердюк развёл руками, показывая всю очевидность вывода. – Павел Сухой проектировал самолёты. Ты – Полусухой, значит что то классом поменьше. Дельтапланы там…

– Чё, правда? – поднял глаза Паша.

Взгляд, как у побитой и прощённой собаки, отметил про себя Андрей Васильевич. А вслух спросил:

– Что правда?

– Ну, про самолёты. Их что, Сухой проектировал?

– Ну да, Павел Осипович. Ты что, не слышал про СУ 27 и так далее?

– Подожди… – собеседник смешно наморщил нос. – Это же которые сушки, верно?

– Ну да, они самые.

– Так их Сухой проектировал? И чё, правда Павел?

– Осипович. Всё верно.

– Вау!!! А я тогда Полусухой! Почти как он! Офигеть… – Он хлопнул Сердюка ладонями по плечам. – Где же ты раньше был, когда я ник выбирал?

– Тоже ник выбирал, – весело ответил Андрей.

– А тебя то как звать?

– Андрей Васильевич.

– О, как. Васильевич. Чего строжишься, Васильевич?

– А ты сам подумай. Вот сколько мне лет по твоему?

– Ну, – собеседник изобразил на лице работу мысли. – Ну, допустим, тридцать. Но здесь то какая разница? Это виэр. Глянь на себя.

– Как? – удивился Сердюк.

И сразу же понял, как. Внимательный базовый коммуникатор, или как называл его Паша Полусухой, «базком», тут же впихнул в голову необходимые сведения. Эх, так бы матчасть преподавали, пожалел бывший лётчик, быстро и без зубрёжки. Он подошёл к ближайшей панели и вызвал свой внешний вид. В груди защипало. Жаль, что это всего на три года, грустно подумал он. Передним стоял тот же Андрей Сердюк, что получал новенькие лейтенантские погоны на плацу. Веки против воли задрожали.

– Так сколько тебе лет в реале, лётчик? – Паша хлопнул сзади по плечу.