Это было произнесено с какой-то непонятной многозначительностью, и Оливия вопросительно посмотрела на него.

— Теперь понятно, — глухо повторил Стивен и, подтолкнув цепочку Оливии, горько рассмеялся. — Тебе, должно быть, пришлось немало потрудиться, чтобы все объяснить.

— Что объяснить? — не поняла Оливия. — Кому?

Стивен откинулся на спинку стула, словно близость этой женщины стала ему неприятна, будто она могла заразить его чем-то. Или соблазнить.

— А действительно, что тут объяснять! — воскликнул он. — Черт побери, я знаю, что ты свободная женщина, ты это уже доказала, но, наверное, твой жених здорово расстроился, когда узнал о твоем небольшом прегрешении. Ты ведь ему все рассказала, правда? — Стивен печально усмехнулся. — Хотя, может быть, и нет. Может, вы из тех пар, в которых каждый имеет интрижки на стороне. — Он понизил голос до шепота. — А бывают такие, которые заводят друг друга, рассказывая всякие подробности. И такие парочки есть, я знаю.

Оливия побледнела и с ужасом уставилась на него, едва понимая смысл произносимых им слов. Она бы, конечно, поднялась и ушла, только ноги вдруг так ослабли, что, казалось, уже не подчинятся ей.

— Как ты смеешь оскорблять меня? — прошептала она.

— Ты это всерьез? Всерьез спрашиваешь, как я смею? — Стивен решил, что теперь пришла его очередь дать волю чувствам, и он решительно подался вперед. — Я смею много чего. — Его шепот был страшнее крика. — Когда встречаешь женщину и она делает с тобой то, что ты сотворила со мной, не очень приятно узнать, что у нее, оказывается, есть еще бедняга жених, ожидающий где-то на запасных путях. Может, тебе стало с ним скучно, а? Ну, так?! — рявкнул Стивен. — Искала кого-то, кто мог бы предложить тебе больше, чем простофиля женишок?

Оливии стало плохо, она только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Но Стивен, казалось, и не ждал ответа, он продолжал наступление, и голос его дрожал от плохо сдерживаемого гнева.

— Так что ты ему рассказала? Расписала в деталях, что я с тобой делал? Что ты делала со мной? Что ты ему сказала, Оливия?

Поток незаслуженных оскорблений все же привел ее в чувство и даже придал сил. Оливия с ненавистью посмотрела на Стивена и выкрикнула:

— Ничего! Я не сказала ему ничего! Не могла! Потому что он умер! Понимаешь?! Он умер, умер, умер...

Круги, плывшие у нее перед глазами, растеклись, превратились в радуги, а затем — слава Богу! — наступила тьма.

6

Стивен понял, что Оливия теряет сознание еще до того, как ее ресницы затрепетали и опустились. Она побледнела, покачнулась, как тонкий и хрупкий стебель цветка, и начала падать со стула.

Он подхватил ее, не дав соскользнуть на пол, и принялся поспешно расстегивать верхнюю пуговицу блузки.

— Стивен... — простонала Оливия.

— Молчи, молчи, — велел он, массируя ее затылок.

Стивен был ошеломлен новостью. Жених Оливии умер! Но почему же она не сказала об этом с самого начала?

У Оливии кружилась голова, до ее сознания смутно доходило, что остальные посетители смотрят на них, а уж чего ей меньше всего хотелось, так это привлекать к себе внимание. Нужно уйти отсюда. И как можно скорее. Она попыталась встать, но пальцы Стивена продолжали мягко и настойчиво массировать ее затылок.

— Не волнуйся, — негромко сказал он. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

Как будто он мог сделать ей еще больнее и хуже! Его слова ранили, и боль еще не прошла. Оливия почувствовала соленый привкус сползшей по щеке слезинки и попыталась глубоко вздохнуть, но только всхлипнула. Словно из тумана, притупившего все ощущения, до нее донесся голос разговаривавшего с кем-то Стивена.