Когда наступила ночь город который вот уже на протяжении многих месяцев терроризировала беспощадная банда закрыл все двери и окна ни женщинам ни детям ни в коем случае нельзя было одним выходить на улицу все мужчины даже дети и старики по очереди охраняли город неся вооруженную вахту.

Пасхальный Заяц толстый лысый банкир вытирает пот со лба и с лысины колбасник он ослабляет узел галстука и нервно закуривает сигару которую после нескольких затяжек снова гасит вокруг вентилятора жужжит муха его секретарша уже ушла в картонном стаканчике у него ледяное пиво которое постепенно нагревается и становится противным на вкус указательным пальцем он проводит по шее оттягивая ворот рубашки словно ему не хватает воздуха.

Поднимается чудовищная пыльная буря. В густых желтоватых облаках не различить ни домов ни прохожих. Словно вылетая из сопла атомного двигателя Белый Гигант человек-обезьяна Кинг-Конг и Человек-летучая-мышь Десмонд устремляются ввысь делают петлю и исчезают. Самовоспитатели самопотребители.

Пасхальный Заяц был достаточно упорен чтобы окончательно не опуститься. В его мозгах по-прежнему оставалась искра рассудка. Он делал вид что полностью уничтожен но Гигант заметил как его рука медленно движется по направлению к его груди.

Оба помощника вынули пистолеты.

Спрячь свой пистолет кролик спокойно сказали они.

Пасхальный Заяц с усилием поднял голову. Он и до схватки-то не был особенно красивым мужчиной но теперь выглядел просто устрашающе. Я прикончу тебя проскрежетал он. Ну давай попробуй у меня палец на спусковом крючке. Он попытался раздвинуть в улыбку свои разбитые заячьи губы.

Она была словно скальпель из лавы огня раскаленных углей и металла. Платье у нее было красное оно словно вторая кожа обтягивало в высшей степени приятные округлости до середины икры пояс из лакированной кожи туго обхватывал талию. Она наклонилась к домашнему бару достала бутылку бурбона лед и два стакана. Распрямившись она испуганно обнаружила прямо перед собой круглое черное дуло. Она побелела так что помада на губах стала казаться темной. В глазах появился оттенок испуга. Она прикусила губу. На верхней губе выступили бисеринки пота. Она судорожно провела рукой по лбу. Во всем ее облике чувствовалось напряжение. Не спуская с него глаз она пыталась нащупать телефонную трубку. Она попробовала закричать но в горле пересохло, рука непроизвольно дернулась ко рту словно она хотела подавить громкий крик. Ее горящий взгляд судорожно перебегал с предмета на предмет в поисках оружия. Подняв глаза она уже знала что ее смертный час пробил она даже не пыталась притворяться или молить о пощаде. Ее игра была сыграна. Как кукла-марионетка она отошла к стене и на ощупь пошла вдоль нее. Глаза ее скользили по прибранному столу. Взгляд задержался на топорике для колки льда. По стеклу ползла муха она отметила это почти бессознательно. Она не могла сказать почему внезапно вспомнила своих родителей. Кожа у нее онемела & ничего не чувствовала. Была серой. В горле рос крик она судорожно пыталась его сдержать. На мгновение у нее потемнело в глазах комната завертелась вокруг нее. Она увидела прямо перед собой лицо на которое она меньше всего рассчитывала увидеть которого она меньше всего ожидала.

Опасения которые мучили ее все эти годы теперь оправдались. Эти опасения стучались в дверь и без предупреждения переступали порог если не получали ответа.

В это время за спиной у Белого Гиганта продолжалась схватка между его любимчиками притворная схватка. Кинг-Конг уже начал сопеть как бегемот-астматик. Человек-летучая-мышь по-прежнему улыбался и срывал все яростные атаки соперника с той же легкой элегантностью с какой он действовал в самом начале сражения. Потом Кинг-Конг неожиданно взревел. Летучей Мыши удалось заманить противника к самой стене. Потом он сорвался вниз с гигантского крюка и человек-обезьяна с треском обрушил кулак прямо в стену. Белый Гигант заботливо поднял ревущего человека-обезьяну с земли крепко прижал его к своей тонкокожей груди его покрытая нежными жилками рука успокаивающе откинула Кинг-Конгу со лба влажные волосы он бормотал какие-то глупые слова слова утешения похлопывал его & насвистывал рыдающему заботливо баюкал своего птенчика и осторожно покачивал его пока его рыдания не перешли в тихий плач потом покрутил его немного над головой пока на перепачканном личике человека-обезьяны не появилась первая тень улыбки подобно солнечному лучику и он всхлипывая не ухватился своими пухлыми ручками за орденские планки & за блестящие патроны на поясе Белого Гиганта.