— Спрятались! Где? Где, милый?

— Под твоей кроватью, Соня. И потом мы с Мякой заснули, и тут ты закричала…

Соня подняла его. Она ничего не видит! Она падает… падает… нельзя уронить его…

ГЛАВА 22

Майкл взбежал к ней по лестнице. Соня, держась за перила, трясла головой, пытаясь прийти в себя.

— Я не упаду в обморок. Это просто облегчение — и все… облегчение… — Она дрожала.

— Не думайте об этом. Пойдемте, я вас отведу на диван в библиотеке.

— Нет. Нет. Не обращайте на меня внимания. Дики прижался к ней щекой. Собака, сидевшая на ступеньке рядом с ним, настороженно смотрела на них.

— Ты заболела, Соня?

— Нет, моя радость. Я… я… иногда я просто люблю посидеть на ступеньках, вот и все.

— Я люблю тебя. Я твой, только твой мальчик, правда, Соня? — голос Дики был огорченным.

— Конечно, мой дорогой. В холле появилась Либби.

— Что случилось, мистер Майкл? Они сказали мне, что мисс Соня…

— Ничего не служилось. Когда она увидела, что с ребенком все в порядке, у нее просто закружилась голова от радости. Уложите ребенка, Либби. Миссис Нэш сильно расстроена, и Нанетта сейчас может только плакать.

— Пожалуйста, не стоит так волноваться. Я сама уложу его в постель, — запротестовала Соня, все еще сжимая перила побелевшими от напряжения пальцами.

— Позвольте мне это сделать, мисс Соня. Он меня послушается, — Либби протянула к мальчику руки. — Мы поговорим с нашим старым попугаем прежде чем пойдем наверх, мой ягненочек?

Глаза Дики засверкали, и он сбежал по лестнице. Он принялся скакать и прыгать вокруг Либби, дергая за поводок полусонную собаку.

— А можно я дам попугаю печенье? А он скажет «Молодец!», Либби?

Смех мальчика прозвучал сотней серебряных колокольчиков.

Гай, подошедший к камину, пожал плечами.

— И вот он пошел, спокойный и безмятежный, как утренняя заря, после того, как взбудоражил весь дом. Если вы меня спросите, я скажу, что он заслуживает хорошей порки.

— Но мы вас не спросим, — ответила Соня нервным голосом. — И мы…

— Вы сможете подняться, Соня? — вмешался Майкл. — Если вам трудно идти, я отнесу вас.

— Что за нелепость! Я вполне обойдусь собственными силами, благодарю вас. Ваша речь никак не выходит у меня из головы, поэтому я предположила самое худшее. Спокойной ночи, — она спокойно посмотрела на Гая. — Сейчас Митинг кончился, и я отвечаю «Нет!»

Майкл дождался, пока она не поднимется по лестнице в галерею, потом развернулся и подошел к своему брату.

— Что ты говорил Соне, когда я вошел в библиотеку сегодня днем?

Гай уставился на него с неподдельным удивлением.

— С каких это пор тебя касается то, что я говорю девушкам?

— Сейчас это меня касается. Ты разбил сердце ее сестры и теперь пытаешься сделать с ней то же самое.

— Ты меня потрясаешь, братец. У этой девушки сердце есть только для этого мальчика.

— Ты пытался силой принудить ее выйти за тебя замуж?

— Я бы не назвал это принуждением. Она без ума от ребенка. Я был без ума от нее, пока не женился на Руби. Я подумал, что мы могли бы вместе осесть и заняться домашним хозяйством, семьей.

— Почему ты сказал, что я согласился, чтобы она вышла за тебя замуж, ты…

Лицо Майкла побелело, голос стал громким от гнева. Гай угрожающе шагнул ему навстречу.