— Предположения должны подпитываться фактами, а их у нас нет, — ответила Онки, осознавая, что очевиднейшим образом уклоняется от ответа, и этим может навлечь на себя подозрения.

— Мы будем наблюдать за вами, — сказала гэбешница, и — наконец-то! — прикурила свою сигарету; Онки чувствовала уже некоторое раздражение, наблюдая за бестолковым перетиранием её между пальцами, — хотите?

Гэбэшница подтолкнула пачку, лежащую на столе, предлагая Онки.

— Я не курю, — ответила та почти неприязненно.

— Это хорошо, — сотрудница госбезопасности непринуждённо откинулась в кресле, некоторое время дымила молча, а потом изрекла, как показалось Онки, с оттенком иронии, — играйте, играйте в борцов за правду, играйте, да не заигрывайтесь, — глаза её коротко блеснули сквозь завесу дыма, — я вас как друг предупреждаю, работайте, дело хорошее, но не везде безнаказанно можно совать любопытные носы… Опасно дергать за ниточки, не зная истинного размера паутины, которую раскачиваешь, и величины паука, который на ней сидит… То, что случилось недавно с вашей подругой — это предупреждение, своей неудачной шуткой в борделе вы задели интересы очень большой величины криминального мира. Она ещё легко отделалась…

«Лиз!..» Сердце Онки сжалось от жалости и тут же вспыхнуло гневом.

Последнее замечание показалось ей до того возмутительным в устах человека, который служит родине, что она чуть было не крикнула: «Работайте лучше! И мы тогда вообще не будем нужны. Это ваше дело — чистить страну!»

Но она напряглась и выговорила только:

— Мы просто выполняли свой гражданский долг.

Гэбэшница кисло улыбнулась, вероятно, ответ ей показался слишком пафосным.

Её напарница, закончив писать, проводила Онки до выхода из здания.

— Вы не хотите вступить в партию? — спросила она по пути, — это возможность реально что-то делать для своей страны, раз уж у вас так сильно чешутся руки.

Оказавшись на воздухе, Онки несколько раз сильно и глубоко вздохнула, с неудовольствием отметив, что её одежда впитала запах табачного дыма; завернув за угол, она дернула дверцу первого попавшегося небольшого кафе и присела за столик у окна — просто немного подумать…

Впереди её ждало очередное дежурство в депутатской столовой.

Надо прийти, переодеться в тесной каморке для персонала, повязать тщательно отглаженный белый передник, убрать волосы под сетку… Любую работу Онки старалась выполнять хорошо, вне зависимости от своего отношения к её ценности. Многие депутаты запоминали старательную девушку и приветствовали доброжелательными кивками, когда она бегала между рядами столиков.

— В наших офисах всегда требуются помощники, — как-то сказала ей женщина со значком социал-демократической партии на отвороте пиджака, — я бы охотно вас рекомендовала.

Онки думала недолго. Срок воспитательной отработки в столовой подходил к концу, и предложение места оказалось ей очень кстати.

Преисполненная восторженной готовности трудиться на благо народа, она поехала на собеседование.

Главный офис социал-демократической партии, самой сильной и многочисленной, располагался на центральной площади Атлантсбурга, недалеко от мэрии.