- Давайте жрать, а потом я спать пойду. Ну, вас в баню.

   На стол поставили шматок сала. Половину хлеба и бутылку водки.

   - Что это? - изумился Антон - Вы, что мать вашу, в незалежную Украину подались? А... Это Павленко! То же мне - хохол. Ну что ржете, нарезайте. Боюсь, что на вахте будут совершенно невменяемые люди.

   Разлили по стаканам водку. Настругали прозрачными ломтиками сало. Нарезали хлеба и подняли тост.

   - За засуху. За испепеляющую засуху. За кошмарный бред пустыни и безумный мираж песков. Ненавижу воду...

   6.

   Алёна смотрела на нескончаемый поток беженцев и не скрывала своего восторга. Столько народа она не видела никогда. От горизонта до горизонта под плачущим небом протянулась колонна бегущих с запада людей.

   - Тим! Смотри, беременная. Блин, как она еще идет.

   Тимур посмотрел на женщину в свободном сарафане и сказал:

   - А что ей еще делать. Надо идти вот она и идет. Прекрати прикалываться над людьми.

   - А что мне еще прекратить? Ты лучше им скажи, чтобы перестали ходить ко мне во двор и просить хлеба и вообще...

   - Слушай, Аль... Ну прекрати. Они голодные, они просят еды.

   - Тебе хорошо у тебя родители вдалеке от дороги живут. А я вот у трассы. Знаешь, как они все мою маму достали. А отец вообще хочет заколотить переднюю дверь.

   Ничего удивительного. За этот массовый исход на многих заборах вдоль трассы Е95 появились таблички: "не подаем". Пеший переход до Москвы это месяц. Для тренированного человека это три недели. Это вам подтвердит любой спортсмен. Да просто любой человек кто ходит пешком на далекие расстояния.

   Тысячи из тех, кто брел по дороге в своих стоптанных туфлях, башмаках, кроссовках выезжали из своих домов на машинах. Но кто мог предположить, что разом на всей трассе исчезнет бензин? И останавливались обескровленные автомобили. Прижимались к обочине нескончаемым рубежом. Плакали дети стонали старики и старухи выкарабкиваясь с задних сидений. Море наступало. Неостановимое море. Повезло тем, кто брал с собой канистры с бензином. Они хоть медленно, но ехали. Перегруженные чужими семьями, чужими вещами ползли блохи по веточке соединяющей две столицы. А шедшие по обочинам с надеждой вглядывались в тех кто ехал полупустой. Но сколько не бросались они к этим машинам, сколько не шли рядом с ними моля водителей впустить их в салон, толку не было. Ведь каждый водитель знает, что чем меньше нагрузка, тем меньше расход топлива. И КАЖДЫЙ УБЕГАЮЩИЙ ЗНАЕТ: ЧЕМ БОЛЬШЕ ПРОЕДЕШЬ, ТЕМ МЕНЬШЕ ОСТАНЕТСЯ ИДТИ. Нет, не открывались двери в салон автомобилей. Даже лиц своих не поворачивали к бьющимся о стекло людям. Доходило до бреда, люди ложились на дорогу что бы остановить медленно идущий поток. Но этот номер тоже не прошел. Один из водителей - молодых людей просто нажал на газ и перевалил своим джипом через тело пьяного мужика решившего прокатится вместо ходьбы. Слух об этом пролетел по веренице пешеходов мгновенно аж до самого Клина. Слова неслись быстрее ветра гонящего полные вод облака. И перестали люди ложиться под машины. Испугались. Лишь только моля они бежали прихрамывая рядом с автомобилями прося взять в салон их жену, дочь, мать. Но те, кто сохранил хоть капельку ума и бензина, не брали никого. Достаточно было остановится и сзади неслись обезумевшие сигналы клаксонов. И бежали как по сигналу к открывшимся дверям другие беженцы. И уже никуда не мог двинуться перегруженный "Фольксваген" и начиналась очередная бойня. Водители следующих вплотную машин выходили с монтировками и нещадно избивали пытающихся усесться в салон людей. Освободив собрата они возвращались в свои машины и двигались дальше. Правда, не все. Видя жестокость водителей оставшегося транспорта, подростки - и пацаны и девчонки пользовались случаем и протыкали шины идущих на запад машин.