3.

   Ханин отдал приказ высаживаться возле обнаруженной лодки. Довольно быстро выяснили что это именно та. Украденная сбежавшими курсантами. Отправив в стороны группы по три человека с наказом искать следы беглецов сам Ханин вместе с несколькими старшинами поднялся на холм. Оглядев окрестности он спустился и выработал направление движения. Еще часа три ожидали посланные группы. Уставшие курсанты доложили что следов дезертиров не нашли и Ханин поднял курсантов. Оставив на охране плотов и лодки трех человек он повел остальных по заранее выбранному им с высоты маршруту.

   Дневной зной делал невыносимыми любые передвижения и спустя часа три старший лейтенант объявил привал и велел раздать остатки провианта. Понимал он что это все... Последние крохи. Если к вечеру они ничего не найдут придется голодать. Но и экономить уже не было смысла. Курсантам досталось так мало что многие даже не скрывали своего отношения к этим кошачьим слезам. Что ели что нет. После получасового привала Ханин с трудом поднялся и скомандовал подъем всем остальным. Курсанты слабо ругаясь поднялись и построились по отделениям.

   Пошли... Тяжело переступая гудящими с непривычки ногами. Кто-то самовольно снимал обувь и шел босиком. Ханин на них прикрикивал. Не хватало еще что бы они напоролись на стекла или что-нибудь ржавое. Курсанты тихо огрызались, мол ноги стерты в гадах. Мол, сам Ханин то в хромовых ботинках. Ханин велел старшинам следить за подчиненными, а сам пошел во главу колонны что бы не видеть и не слышать все возрастающий ропот бойцов.

   Вскоре показалась полоска дороги ведущая на холм с разбросанными по нему домиками. Объявив курсантам что в деревне будет большой привал и пища Ханин приободрил их и курсанты даже самые измученные замолчали. Стиснув зубы они пошли быстрее в надежде на скорый отдых.

   Деревня встретила походный строй курсантов полным молчанием пыльных окон и закрытых калиток. Ни лая собак ни какого другого движения. Правда вот вездесущие крысы и мыши как то уж очень подозрительно нагло перебегали перед строем.

   Они почти прошли всю деревню и Ханин уже собирался отдать приказ разойтись в поисках пищи, но достаточно ужасная картина открылась ему и он благоразумно остановил колонну. Сам же он пошел дальше приближаясь к чему то уж очень невероятному и страшному. Чем ближе подходил Ханин к груде человеческих тел тем сильнее рвотные позывы рвали его нутро. Запах. Самый непереносимый человеком запах. Мухи. Вечные спутницы тлена и разложения. Гниющие остатки людей. Вся эта картина не могла не вызвать у Ханина чувство страха и отвращения. Испуганно оглядевшись на дома вокруг он стараясь не паниковать пошел к переминающимся в испуге курсантам.

   Держа голос Ханин скомандовал:

   - Взвод! Кругом! Марш!

   Повторять не пришлось. Вернулись на окраину деревни. Приказав обыскать ближайшие дома на предмет провизии, Ханин в тоже время собрал вокруг себя курсантов выглядящих покрепче иных.

   Объяснив задачу старший лейтенант с ужасом представил что происходит в душе у этих вчерашних маменькиных сынков. Однако вопросов или возмущений он не встретил. Сделав себе из найденных в домах тряпок повязки пропитав их слегка одеколоном, вооружившись лопатами и простынями для переноса тел похоронная команда отправилась к трупам.

   Братскую могилу закопали спустя полтора часа. Вырвало много кого. Даже Ханин с трудом сдерживался. Почти у всех заболела до помрачнения голова. И хотя все трупы были убраны запах еще долго стоял над тем местом где многим мальчикам впервые пришлось увидеть все безобразие смерти.

   Ханин заставил себя съесть немного сваренной картошки и сел обдумывать дальнейшее положение.