Я увидела, как Дрюня, собрав всю волю в кулак, осторожно дыхнул в трубочку.

– Та-а-ак… – протянул инспектор. – В нетрезвом, значит, состоянии водим?

– Как в нетрезвом? – поразился Дрюня. – Да у вас трубка сломана! Вон пусть девушка дыхнет – не думаете же вы, что она пить будет? Леля, ну-ка дыхни!

Я, уже плохо соображая, дыхнула в трубку.

– Вот видите! – обрадовался Дрюня, гордо посматривая на инспектора.

– Ну и что? – скептически произнес он. – И девушка ваша запросто могла выпить.

– Что она вам, алкоголичка какая-нибудь? – взвился Дрюня.

– Алкоголичка – не алкоголичка, а в такой мороз вполне естественно, что она приняла, это ее личное дело, и к ней претензий нет, поскольку она не за рулем. А вот вы извольте заплатить штраф и покинуть салон. Машину – на штрафную стоянку.

Я уже смирилась со всем этим безобразием, как вдруг увидела, что в глазах Дрюни промелькнули хитрые искорки.

– Товарищ инспектор! – вкрадчиво произнес он. – А вы сами в трубочку подышите!

– Это еще зачем? – насторожился инспектор.

– А чтобы убедиться, что трубка ваша неисправна! Если сейчас не позеленеет – значит, ваша правда! Плачу штраф – и нема базаров! А если позеленеет – вы меня отпускаете!

Инспектор почему-то отказывался дыхнуть в пресловутую трубку. Они с Дрюней долго и нудно препирались, пока наконец инспектор осторожно не коснулся трубочки губами. Она моментально показала, что в крови инспектора наличествует алкоголь!

– Вот! – торжественно произнес Дрюня, поднимая вверх большой палец. – Я же говорил – сломалась. Ничего страшного, просто техника устарела. Вы попросите, чтобы вам ее обменяли на новую, а то безобразие какое-то получается. Какой-нибудь нахал вполне может подумать, что вы тоже выпили, находясь на посту! – закончил Дрюня, глядя на инспектора совершенно невинными ясными глазами.

Выражение лица инспектора в этот момент, думаю, не смог бы передать сам Ван Гог. Он стоял ошеломленный, то открывая, то закрывая рот, потом, замахнувшись на Дрюню своей «сломанной» трубкой, прошипел:

– Ну, паразит, если еще раз ты мне попадешься – пеняй на себя! А теперь вали отсюда, пока я тебя в снег не втоптал!

Дрюня не стал дожидаться повторного предложения и, быстренько запрыгнув в машину, завел мотор и поехал. Скорость он на этот раз выдерживал самую нужную. Вслед Дрюниному драндулету полетела пресловутая трубка и упала в снег.

– Ну как? – повернувшись ко мне, сверкнул Дрюня зубами.

– Чего – как? – с трудом проговорила я, толком ничего не понявшая: меня мутило.

– Видала, как я его? Так с ними и надо!

В этот момент мы уже подъезжали к офису Кирилла.

– Дрюня, сколько времени? – промямлила я.

– Половина второго, – ответил он.

– Боже мой! – ко мне сразу же вернулась прыткость. – Мы же договаривались с Кириллом на час!

– Ну и что? – беспечно пожал плечами Дрюня. – Подумаешь – полчаса раньше, полчаса позже. Ерунда! Не может подождать бывшую жену, что ли?

– Это тебе ерунда! – простонала я, выскакивая из машины и залетая в офис.

Как назло, не работал лифт, и мне пришлось подниматься пешком. По дороге я успокаивала себя.

Ну и что, действительно? Ну, опоздала слегка – могут быть у меня свои дела непредвиденные? Можно подумать, один Кирилл такой деловой! В самом деле, не может подождать бывшую жену, что ли?

Накрученная невыветрившимся из головы алкоголем, Дрюниными словами и собственными убеждениями, я вошла в приемную.