- Откуда ты приехал? - спросил один из мальчиков, усевшись рядом со мною.

Я поднял прутик и начертил на песке карту Австралии, намереваясь показать им местоположение Мельбурна и острова Элко. Мальчик с огромным интересом наблюдал за тем, что я делаю. Он был старше остальных, у него было открытое, привлекательное лицо. Дочертив карту, я откинулся назад с чувством удовлетворения и начал:

- Вот карта Австралии...

Мальчик не мог дольше удержаться. Он протянул руку и показал, где находится остров Элко. Передвигая палец с одной точки северного побережья на другую, он произносил названия миссий: Элко, Милингимби, Гоулберн, Крокер, Дарвин. Затем он обвел пальцем южное побережье, называя главные города и указывая их местоположение: Перт, Аделаида, Мельбурн, Сидней, Брисбен,

Я был поражен.

- Кто тебя научил этому? - спросил я.

- Миссис Шепердсон.

- А как тебя зовут?

- Даингумбо.

- Даингумбо! - повторил я. - Я хочу запомнить твое имя. Скажи мне его по буквам.

Он написал свое имя на песке.

- А кто эти двое? Твои друзья? - спросил я.

Он положил руку на плечо одного мальчика и объяснил мне:

- Это мой дядя. А это ... - он положил руку на плечо второго мальчика, а другой рукой указал на двух маленьких девочек, стоявших неподалеку: - Эта девочка - его сестра. Она моя мать.

Я посмотрел на девочек, стараясь уяснить себе такое странное родство.

- Хочешь записать имя моего отца? - спросил мальчик.

- Конечно, хочу. Как его зовут?

Он написал на песке имя своего отца - Баданга. Позднее я узнал от Шепердсона, что Баданга - брат Гарри из Милингимби.

- Баданга? - переспросил я. - Вот, передай эту сигарету своему отцу.

Мальчик поблагодарил и сунул сигарету за ухо.

Другие мальчики были потрясены таким знаком отличия.

- Отцы у них тоже курят, - намекнул Даингумбо.

- Ты прав, - сказал я и свернул еще две самокрутки.

Мимо нас прошли несколько женщин. Плетеные сумки, висевшие у них за плечами на веревке, обвязанной вокруг головы, были наполнены доверху.

- Скажи-ка мне, что у них в сумках? - спросил я Даингумбо в поисках темы для разговора.

- "Женская еда", - сказал он с презрением. - Еда из зарослей. Они ее собирают. Иногда они находят мед.

- Что за орехи несла последняя женщина? Разве они не ядовитые? спросил я.

- Их можно сделать безвредными, - поспешил объяснить мальчик. - Мы находим орехи в зарослях. Мы их собираем и складываем...

Он продемонстрировал, как орехи раскладывают на какой-то плоской поверхности.

- Раскалываем их...

Он показал, как колют орехи, разбивая их палкой. Его пальцы шевелились, словно вылущивая сердцевину.

- Берем, как земляной орех. Берем и кладем в сумку. Кладем в воду. Они спят, спят...

Он положил голову на руки, имитируя сон.

- Сколько же они спят? - спросил я.

- Четыре ночи.

- А потом?

- Женщины берут их. Еще берут камень.

- Понимаю, - сказал я. - Они ударяют по ним камнем?

- Нет, - возразил он. - Они делают так... Мальчик сделал руками несколько движений, словно замешивая тесто.

- Получается замечательная еда. Надо тереть, тереть, тереть. Вынуть из зернотерки и сложить в плетеную сумку. Потом сделать вот так...

Он показал, как женщины раскатывают тесто.

- А потом свернуть и положить на огонь. Получается замечательная еда.

Уже стемнело, и мне пришлось расстаться с Дайнгумбо. Он успел рассказать мне, как бьют копьем дюгоня, как изготовляют сети для рыбной ловли и какой замечательный охотник его отец. Никогда не забуду выразительное, живое лицо Даингумбо, его приветливость. Превращению этого аборигена в полноправного гражданина Австралии мешал только цвет его кожи.

Так устроена наша жизнь!

32.