Евгения Горская. Мы все не ангелы
14 мая, вторник Идти на похороны Игнату не хотелось. О старой учительнице Вере Сергеевне он до последнего времени вообще не помнил. Он даже не сразу ее узнал, когда старуха подошла к нему после встречи с избирателями. Назвать Веру старухой было не совсем справедливо, женщина в свои шестьдесят с небольшим выглядела неплохо, но он слишком ее не любил, чтобы быть объективным. Он еще со школы ее не любил – терпеть не мог рассуждений о добре и зле и прочей ерунде. Она должна была делать все, чтобы ученики хорошо сдавали ЕГЭ, а как ему следует жить, Игнат сам определял, без надоевшей училки. Впрочем, ЕГЭ ученики Веры сдавали хорошо, учителем она была неплохим, это все признавали. Вообще-то он мог на похороны не ходить, но упускать возможность лишний раз покрутиться среди будущих избирателей нельзя. Жизнь изменилась, когда пару месяцев назад ему неожиданно позвонил ректор и приказал: – Зайди завтра в двенадцать. Разговор есть. От звонка ректора Игнат обалдел. Его в универе не любили и опасались. Ректор был человеком новым, к сближению с профессурой не стремился, и относились к нему, как к неизведанной внешней силе, вроде погоды за окном. Может засиять солнцем, а может обрушиться грозой. До разговора оставались еще сутки, и за это время Игнат извелся. – Кто это? – спросила Нина, когда он в задумчивости вертел умолкнувший телефон. – Иван Николаевич, – пробурчал он. – Кто?! – подруга в изумлении выпрямилась на стуле, не решаясь поверить в услышанное. – Ректор?! Игнат кивнул. Нинка нахмурилась, закусила губу. Игнату показалось, что он видит, как в голове у нее закрутились винтики. У него винтики тоже закрутились. До этого звонка ректор едва кивал ему, встречая в коридоре. Назначить на должность завкафедрой его не могли, это было бы прямым вызовом всему коллективу. На кафедре было несколько профессоров, а Игнат только что защитил кандидатскую. У него даже ученого звания еще не было. Да и снимать с должности теперешнего завкафедрой вроде бы не за что. Больше ничего хорошего ждать от встречи не приходилось, и в кабинет ректора он вошел, совершенно измучившись от страха. Ректор посмотрел на Игната с любопытством. Сидевший рядом с хозяином кабинета мужчина тоже. Разглядывали они его с минуту, после чего ректор кивнул: – Садись. Игнат подвинул ближайший стул, сел. Иван Николаевич медленно встал из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, напомнив Игнату Сталина из фильмов. Впрочем, Сталин не носил таких великолепных костюмов, какой облегал фигуру ректора, делая его почти атлетом. – У нас для тебя предложение… Ректор заговорил, и Игнат от изумления замер. – …Ты ведь вырос в том районе… Всю жизнь там прожил… То, что ему предлагали, казалось фантастикой. О том, что у правящей партии рейтинги ниже некуда, ни для кого секретом не было. Сейчас требовалось выдвигать молодых, не запятнавших себя связями с действующей властью. Игнат для этой роли подходил идеально. Молодой ученый, родившийся и живущий в старом московском районе. Простой парень из народа. Кто, как не он, станет отстаивать интересы жителей… Ректор замолчал, сел. Игнат непослушными губами выговорил: – Спасибо за доверие. Я… не подведу. Теперь заговорил второй мужик. Этот вставать из-за стола не стал, а произнося тихие слова, смотрел мимо Игната. Кончая фразу, мужик останавливал взгляд на Игнате, и тот послушно кивал. Он отлично понимал, что от него требуется – голосовать так, как скажут, ну и еще кое-какие указания исполнять. Если, конечно, он пройдет в городскую думу. |
