- Мы их обмишурим, объегорим! – воинственно вещал араб, разглядывая мелькающие голограммы. - Мы их омавродим!

- Абдулкарим, послушай, - не отставал я от него, поскольку меня не оставляло ощущение даже не столько опасности, сколько какой-то несуразности. - У нас первый официальный визит. Мы первые земляне, которые ступят на поверхность Эль-Кум-Драгаре. Несмотря на идеальные предварительные договоренности, там есть какой-то подвох.

- Какой подвох? Ты посмотри, какие здесь великолепные постандроидные гунявы! - от избытка чувств Абдулкарим снял чалму и вытер ею свое круглое румяное вспотевшее лицо с жиденькой бородкой. Он по традиции носил вышитый золотом халат и чалму, как и положено представителю древнего арабского рода, и его вид навевал сладостные мысли о сказках «Тысяча и одной ночи» и манящих тайнах древнего Багдада.

Наш звездолёт находился от цели на расстоянии малого частотного прыжка – то есть, перемещаться можно было без шлюпок и кораблей, только благодаря автономному бросковому модулю, умещавшемуся в большой красный камень на моём браслете. И теперь мы ждали согласия с поверхности, чтобы совершить бросок.

Прозвенел хрустальный перелив, и бортовой комп равнодушно уведомил:

- Предварительная готовность.

- Приводи себя в порядок, Абдулкарим, - велел я, отрывая торговца от очередной голограммы.

Тот с кряхтением поднялся с пузырчатого биометрического ложа и ввёл команду трансформеру-облачителю, в результате наночастицы его халата трансформировались в парадный дипломатический костюм. А это черные, чернильные, как будто дыра в пространстве, брюки, не отражавшие света, и мундир, усеянный красными и синими голографическими звездами. Слева на груди вращалась голограмма Земного шара, демонстрируя все материки и ледяные шапки. А на шее золотился шарф – это синхронизатор мерности. Вокруг головы засветился серебряный нимб, демонстрирующий доброту и искренность намерений.

Вот теперь мы оба выглядели настоящими представителями Земли, готовые к дипломатическим и торговым схваткам. Хотя была в нашей парочке некая комичность. Я – двухметровый голубоглазый атлет, и рядом со мной лысый низкорослый бородатый колобок с выступающим далеко вперед горбатым носом.

- Минутная готовность, - сообщил комп звездолёта. – Начинаю обратный отсчёт.

В воздухе зависли цифры – секунды уменьшались, приближая нас к долгожданному мигу.

Абдулкарим всё никак не мог успокоиться, наоборот, воодушевление его росло:

- И учти, без куделиков плотозавров я оттуда ни ногой. Нам необходим этот мир! Заклинаю тебя, Александр! Это же Эльдорадо. Это Золотое Руно. Это Голоконда!

Цифры в воздухе дошли до нуля. И я коснулся пальцем браслета на левой руке, подавая команду автономному бросковому эфирному модулю, добавив традиционное гагаринское первопроходческое:

- Поехали!

***

Мозаика на площадке была затейлива и изображала чудесных, похожих на осьминогов и китов морских животных, атакующих парусные каравеллы. За нашей спиной возвышалось огромное белокаменное здание с куполом, напоминавшее собор Святого Петра в Ватикане. Вниз вели высокие мраморные ступеньки. А на замкнутой колоннадой гигантской, покрытой брусчаткой площади в самом разгаре был торжественный парад. В нашу честь, кстати.

Из-за «собора» выдвигались пешие и моторизированные колонны участников парада, выстраиваясь в ряды перед нами. Стоявший справа от меня толстый, с редкими волосами, вечно улыбающийся и чрезвычайно оптимистичный старший референт Дипломатической грани Стракс Сицилий радостно комментировал:

- Это наши доблестные тяжелые ползуны… А это кавалерийский авангард Третьего стального круга… А это бронекаты десятой грани… А это подземные гвардейцы, закаленные в боях в Диких пустошах …

Ну и так далее.