— А знаешь,— задумчиво сказал Лёня,— змей там совсем нет. Как ты думаешь, куда они делись?

— Валька просто наврал про змей,— ответила Лена.— А вот ты настоящий мужчина! А я-то думала, что ты трусишка.

— И правильно думала,— сознался Лёня.— Я и правда трус. Мне было страшно туда лезть.

— Нет,— не согласилась Лена,— ты храбрый и добрый мальчик. А что ты так дрожишь? Что с тобой?

— Я... я... мне надо идти домой,— тихо сказал Лёня,— но я очень боюсь встретить Петьку.

— Нет,— решительно сказала Лена,— ты его совсем не боишься. Неужели Петька страшнее колодца со змеями? Но давай сначала мы привинтим роботу голову и перетащим его на место.

Лена и Лёня привинтили голову роботу и с трудом приволокли его к калитке.

— Ой! — воскликнула Лена.— Я нечаянно задела какую-то кнопку.

Робот вздрогнул и негромко сказал:

«Уходя, гасите свет».

— Мне иногда кажется, что он живой,— прошептала Лена,— Проводить тебя домой?

Лёня покраснел.

— Нет, спасибо. Я сам. До свидания, Лена.

По дороге домой Лёня встретил членов тайного общества. Они сидели на траве и что-то горячо обсуждали.

— Лёня! Иди сюда! — крикнул ему Коська,— Мы вот тут спорим с Лизкой.

— Они говорят, что Валька трус и хвастун,— резко сказала Лиза.— И я с этим согласна, но разве мы должны из-за этого бросить воспитывать волю и закалять характер? Посмотри на них! Один раздумал пить ледяную воду, надел сандалии и даже носки, а другой уже и не собирается залезать в сад, где злая собака. Это, по-твоему, как — правильно?

— Мне кажется, правильно,— робко сказал Лёня.— Зачем нужна храбрость, которая, кроме вреда себе и другим, ничего не приносит? Кому будет хорошо, если он будет пить ледяную воду и заболеет? Ему? Тебе? Его родителям? Нарочно простужаться, чтобы закалить волю... Вы меня извините, но, по-моему, это... глупо.

— Ах, вот как! — Лиза вскочила на ноги.— Значит, я дура, по-твоему? Ну вот что, мальчишки-трусишки, я вам докажу, что девочки храбрее вас. Я свое обещание выполню. Я обещала три раза на кладбище переночевать. И я это сделаю! Эх, вы! — И Лиза, насвистывая, ушла, оставив Коську и Толика в большом смущении.

Вечером Лёня был очень рассеян, задумчив, и мама обратила на это внимание только тогда, когда он даже не прикоснулся к своему любимому пирогу с яблоками.

— Что с тобой, Лёнечка? — тихо спросила бабушка, желая ему спокойной ночи.

 — Я — полный трус, бабушка,— ответил он.— Спокойной ночи, бабушка.

Мама и бабушка ездили в город и очень устали. Поэтому они легли спать пораньше. Немного почитав, лег и Лёня. Но уснуть никак не мог. Он все решал мучительный вопрос: трус он или не трус? Лена говорит, что он храбрый, но ведь она не знает, как он боялся лезть в колодец и как страшно ему встречаться с Петькой. Поговорить об этом с бабушкой? Но она жалеет его и правды не скажет.

«Надо самому себе доказать, что я не трус,— решил Лёня в конце концов.— Если девчонка не боится провести ночь на кладбище, так неужели он хуже ее? Неужели она храбрее? Ну, пусть не всю ночь, пусть просто прийти туда, посидеть на скамеечке у памятника профессору Соколовскому — и вернуться домой, пока мама и бабушка не хватились его».

Лёня не верил в призраки и привидения. Хотя кто знает... Может быть, что-то такое и есть... Надо сходить на кладбище, проверить себя. «Сегодня пятница,— вспомнил Лёня.— Завтра приедет папа и уедет только в понедельник утром. Значит, чтобы не пришлось откладывать, надо идти сейчас».