— Что читаешь? — спросила Сэра.

Ответа не последовало. Дак сидел, уткнувшись носом в страницу, его глаза метались туда-сюда по строчкам. Как это на него похоже! Сэра для приличия подождала немножко, а потом пнула его ногой в голень.

— Ой! — взвыл Дак. Книга выпала у него из рук, свалилась с кресла и рассыпалась по траве неопрятной грудой разрозненных страниц и коричневой кожи. Старость — не радость, для книг в том числе.

— Ой, — сказала Сэра. — Извини. Теперь ты понимаешь, почему читать следует с СКвадратника?

— Угу. Потому что грохнуть об землю дорогой гаджет было бы в сто раз лучше! Миссис Пирс меня убьет!

Сэра подтащила к месту катастрофы второй шезлонг, стоявший с другой стороны дерева, уселась и стала собирать останки погибшей книги.

— Но все-таки, что это?

— Книга называется — называлась! — «Взлет, падение и новый взлет Римской империи». Надеюсь, нет необходимости объяснять тебе, насколько увлекательно…

Сэра поспешно подняла руку, обрывая его.

— Ты совершенно прав, нет никакой необходимости грузить меня этим! Я могу только догадываться, с каким восторгом ты продирался через страницы этого захватывающего повествования.

— Не выделывайся, — буркнул Дак, прищурившись. — Да, это в самом деле захватывающее повествование! Представь, что ты читаешь исследование о какой-нибудь чепуховине размером меньше атомного ядра, и ты легко поймешь, с каким восторгом я погружаюсь в жизнеописания злобных императоров, которые кромсали людей на кусочки и купались в их крови.

Сэра выразительно посмотрела на него и закатила глаза, изображая смертельную скуку.

— Проголодалась? — с коварной улыбкой спросил Дак.

Она попыталась улыбнуться ему в ответ, но из этого ничего не вышло.

— Сегодня у меня опять, — сказала она.

— Прыщ размером с луну? — переспросил Дак.

Сэра стукнула его по руке:

— Отголосок, дубина!

Он слегка помрачнел.

— О, прости. Я знаю, как это для тебя тяжело.

— Иногда мне кажется, что с каждым разом становится все хуже. Это трудно объяснить. Но это ужаснее всего на свете.

— Дурка.

Сэру саму не раз называли этим словом, и в этом, разумеется, не было ничего приятного. Но она знала, что Дак имеет в виду совсем другое. И он был совершенно прав.

— Ага, настоящая дурка.

Дак сгреб с травы кучу бумаги и кожи, свалил на шезлонг. Потом распрямился.

— Между прочим, у меня есть нечто такое, от чего ты сейчас запрыгаешь до небес.

— У тебя?

— У меня. — Он вытащил что-то из кармана. — Мама с папой оставили ключи от лаборатории.

За всю свою жизнь Сэра никогда не слышала более прекрасных слов. Она даже не стала тратить время на ответ — она уже неслась во всю прыть к задней части дома.

Лаборатория занимала отдельное здание в глубине участка Смитов — это была трехэтажная постройка без окон и с единственной дверью, сделанной из черного металла и запертой, судя по ее виду, на 197 замков и запоров. Сообщив, что его родители забыли ключи, Дак опустил несколько малозначимых деталей — например, то, что обычно ключи хранились в запечатанной коробке, внутри огнеупорного сейфа, помещенного в огромный, с целую стену, шкаф для хранения оружия. Сэра считала это появлением паранойи — впрочем, родители Дака всегда были людьми со странностями.