В обычной жизни магистры мало походили на вершителей судеб. Обычные люди с заурядной внешностью. Но у каждого из них была своя причина и своя цель. И вот сейчас они собрались вновь, чтобы решить накопившиеся важные вопросы. А главное разобраться с вернувшимся из небытия Имраном Октарским.

* * *

Иварий Крот подавил воспоминания, пробужденные уродливым Дворцом Советов, открыл дверцу автомобиля и выбрался наружу. Курить хотелось нестерпимо. Он достал трубку. Вдохнул терпкий обжигающий табачный дым и зашагал по ступенькам к стеклянным дверям, на которых отображались вставшие на задние лапы, приготовившиеся к атаке львы. Машина за его спиной взревела мотором и уехала. Виктор, личный водитель, умел быть незаметным, практически невидимым, и это устраивало магистра Крота.

Он вошел в здание. Его шаги разносились эхом по пустым залам Дворца Советов. Когда-то здесь толпилось много народу, работали службы и комитеты, чиновники носились из кабинета в кабинет. При Имране Октарском проходили собрания Кабинетов Министров и Представителей. Теперь же здание стояло заброшенным, и только время от времени Магистрат Поргуса собирался на тайные совещания.

Магистр Крот уже давно подумывал о том, чтобы избавиться от этого архитектурного уродства. Зачем эта убогость каждый раз царапает глаза, но руки так и не дошли. Слишком много всего навалилось в последнее время. Управлять государством – не играть в пустяки. Раньше казалось, что все так просто. Но сейчас он убедился в обратном. Каждому не угодишь. Не может быть так, чтобы все тебя любили. Для одного ты будешь добрым и справедливым, но для другого – размазней, слабаком, не способным удержать власть. Управление государством – вечный танец на краю пропасти. И гениален тот правитель, которому удается танцевать без остановки, удерживаясь на краю.

К тому же все то, с чем боролся Имран Октарский, проявилось в Магистрате Поргуса с пугающим прогрессивным уродством. Каждый из магистров тянул одеяло на себя, старался потуже набить свой карман, отстоять свои интересы. Магистр Крот видел все, пытался бороться, но в одиночку не выстоять против бюрократической машины.

Он вошел в Зал Совета и увидел, что все уже в сборе. За большим круглым столом сидели магистры Серж Рыжий, Ульрих Череп, Генерал, Банкир и Механик. Они ждали его одного. Иварий Крот прошел к большому резному креслу, стоящему во главе стола, когда-то на заседаниях Кабинета Министров его занимал Имран Октарский, и сел.

Совет Магистрата Поргуса был открыт.

– Приветствую всех, уважаемые блэры. Собрались мы по чрезвычайному событию. Достоверно известно, что сверженный Имран Октарский оказался на свободе.

– Я всегда выступал за казнь. Мы должны были его казнить. И никаких ссылок, заключений и каторги. Но вы не стали меня слушать, – рявкнул Банкир.

Высокий, болезненно худой, с густыми усами, окаймлявшими рот. До переворота его звали Кнут Гаусс, и он входил в совет директоров банка «Поргус-Ось». В последние месяцы правления Имрана против Кнута Гаусса возбудили уголовное дело по статье финансовое мошенничество. Переворот спас его от серьезного тюремного срока.

– Если бы мы отсекли ему голову, то сейчас не мучились бы вопросом, что нам делать, – заявил Банкир.

– А что такого в том, что Имран жив. У него изменено лицо. Он лишен каких-либо возможностей влиять на политическую ситуацию в королевстве. У него нет ни связей, ни денег. Чем он может нам угрожать? Он человек, лишенный собственного имени. Весь мир видел, как голова Имрана Кровавого покатилась по плахе. Кто теперь поверит ему? Кто поверит в то, что он жив? – спросил Механик.

До переворота Парк Огнев возглавлял Научно-исследовательский институт инноваций и новых технологий, отсюда и прозвище. Он входил в состав Кабинета Представителей и активно включился в революционную деятельность.