— Ты освободишь ее сегодня же. Или я расскажу старейшинам о том, как ты используешь анмаглахков, чтобы натравливать людей друг на друга.

Иссохшее лицо Вельмидревнего Отче исказила ярость, и Бротандуиве шагнул ближе.

— Я заговорю перед советом, — продолжал он. — Я расскажу старейшинам все, что мне известно о твоих делах. Пока что тебе еще не в чем меня упрекнуть. Освободи Куиринейну, поклянись, что ни ты, ни кто другой ее не тронет… и я поклянусь, что буду молчать и впредь.

Он пристально смотрел на Вельмидревнего Отче и ждал.

Этот дряхлый эльф будет любой ценой цепляться за власть, даже если продлит ее совсем ненадолго. К этому вынуждает его то, чего он так страшится. Он заключит сделку, а как только Куиринейна будет свободна, Лисил покинет этот край, и у него больше не будет причины сюда возвращаться. Он будет если и не в безопасности, то, по крайней мере, вне досягаемости старца… пока для него не наступит время исполнить свою миссию.

— Я… принимаю твое предложение, — прокаркал Вельмидревний Отче. В глазах его стекленело безумие. — Но это ничего не меняет. Преданные анмаглахки по-прежнему будут служить нашему народу.

— Значит, Куиринейна свободна?

Вельмидревний Отче наконец закрыл глаза и надолго приложил свои увядшие ладони к стенам древесной колыбели.

— Она свободна, так что ступай к ней, если хочешь. Но только немедля пришли ко мне Сгэйльшеллеахэ и Фретфарэ.

Бротандуиве повернулся к выходу. Сердце его неистово колотилось.

Они оба хорошо сознавали, насколько непрочна эта сделка. Пока что она служила собственным замыслам Бротандуиве и оставляла ему время для размышлений. Предаст ли он первым или предадут его — покажет время.

И все же он не изменяет своей касте. Он защищает ее будущее, поскольку разделяет страх Вельмидревнего Отче, что старинный Враг еще вернется. Он сделает все, чтобы каста анмаглахков оставалась единой и сильной. До тех пор, пока в анмаглахках больше не будет нужды, до тех пор, пока все не закончится одним ударом клинка в руке Лиишила… Лиишиарэлаохка.

— Во тьме и безмолвии, — прошептал Бротандуиве и вышел.

* * *

Магьер пыталась успокоить Лисила, но он все мерил шагами комнату, не в силах остановиться. В конце концов она принялась чистить свою саблю. Особой нужды в этом не было, но возня с оружием не давала ей взорваться — от напряженного ожидания и от дрожи, которая сотрясала ее изнутри.

Винн, усевшись на полу, что-то сосредоточенно писала.

— Что ты пишешь? — спросила Магьер.

— О собрании совета старейшин. Гильдии любопытно будет сравнить здешние обычаи с культурой эльфов нашего континента.

— Как я рада, что мне удалось потешить любопытство ваших ученых, — съязвила Магьер.

— Магьер, я совсем не это хотела…

— Извини… забудь.

Из головы Магьер не выходило неожиданное явление сильфы и то, что она — либо кто-то из ее сородичей — спасла их во время снежной бури в горах. Почему же сильфа решила объявиться только во время совета? Как долго она следила за Магьер?

В ушах ее до сих пор звучало дважды переведенное заявление сильфы о том, что она, Магьер, — «кровь ее народа». Остается лишь надеяться, что крылатая женщина не знает, откуда взялось это якобы «кровное» родство.

Занавеска на входе отлетела вбок, и в дом шагнул Бротан. Он не выглядел уставшим, но слегка запыхался.

Лисил ринулся к нему:

— Ну, что?

— Твоя мать свободна, — без обиняков ответил Бротан. — Но сама она об этом еще не знает, так что мы немедленно отправляемся к ней. Я потом объясню, почему вы задержались с отплытием, и устрою вам места на другой барке.