Тем временем на прибалтийских аэродромах царило большое оживление. Из воспоминаний генерал-майора авиации А.Г. Цымбалова: «Часов около шести утра из штаба воздушной армии по телефону уточнили место нахождения корабля на входе в Ирбенский пролив, а примерно через час — на выходе из пролива в направлении на остров Готланд (Швеция). В это же время командирам эскадрилий в присутствии летного состава командиром полка была поставлена боевая задача по условному уничтожению вражеского корабля. Экипажи самолетов приступили к непосредственной подготовке к вылету: выполняли штурманские расчеты полета, уточняли вопросы взаимодействия и т.д. Ближе к рассвету в общении командира полка с исполняющим обязанности командующего 15 ВА генерал-майором Гвоздиковым по телефону возникла и как-то сразу обострилась нервозность. Генерал Гвоздиков стал почему-то вносить в решение командира полка мелкие уточнения, касающиеся тактики действия полка при ударе по кораблю. Потребовал выделить из числа руководящего состава полка два экипажа для предупредительного бомбометания по курсу движения корабля, при этом не исключил того, что возможен вылет этих экипажей с реальным бомбометанием подвешенными на самолеты боевыми бомбами.

Боекомплект генерал Гвоздиков менять запретил, мотивируя это неясностью обстановки, но возможность реального удара полком по кораблю подтвердил».

Из журнала оперативной обстановки 4-й бригады сторожевых кораблей морских сил погранвойск СССР (4-я ОБрПСК):

«5 часов 59 минут. ПСКР-607 вышел в море из Вентспилса. На борту капитан 2-го ранга Чистяков А.И., назначенный командиром КПУГа.

6 часов 10 минут. БПК не отвечает на вызов МРТВ-1833 на мысе Колка.

6 часов 19 минут. Передано командиру МБВ быть готовым к выводу из строя светящихся буев ограждения фарватера Ирбенского пролива».

На аэродромах ревели моторы, самолеты один за другим выруливали на взлетную полосу. Из воспоминаний генерал-майора авиации А.Г. Цымбалова: «Через пять-шесть минут после взлета самолета-разведчика взлетели два экипажа с задачей по его целеуказанию осуществить предупредительные бомбометания по курсу корабля. На разведку погоды и доразведку цели вылетел командир второй (нештатной разведывательной) эскадрильи и мой однокашник по академии. Здесь необходимо сделать некоторые пояснения. В полку на вооружении были две модификации бомбардировщика: Як-28И (с комплексной системой управления вооружением в составе радиолокационного бомбардировочного прицела (РБП) “Инициатива-2”, оптического прицела ОПБ-116 и автопилота АП-28К) и Як-28Л (с радиокомандной разностно-дальномерной системой наведения ДБС-2С “Лотос”, работающей совместно с радиотехнической системой ближней навигации РСБН-2). Доразведчик цели по решению командира взлетел на самолете Як-28Л, прицельно-навигационная система которого позволяла при обнаружении цели определить ее координаты с точностью до нескольких сотен метров. Но это — при обнаружении. А экипаж самолета-разведчика, придя в расчетную точку нахождения корабля, его там не обнаружил и приступил к визуальному поиску корабля в направлении его вероятного движения. Метеорологические условия осенней Балтики, конечно, для ведения воздушной визуальной разведки мало подходили: утренние сумерки, разорванная облачность 5—6 баллов с нижней кромкой на высоте 600—700 м и густая дымка с горизонтальной видимостью не более 3—4 км. Найти корабль визуально в таких условиях, опознать его по силуэту и бортовому номеру было маловероятно. Кто летал над осенним морем, знает — линия горизонта отсутствует, серое небо в дымке сливается с водой свинцового цвета, полет на высоте 500 м при плохой видимости возможен только по приборам.