Отметим, что во время обучения Саблина в военно-политической академии именно Волкогонов являлся заместителем начальника кафедры философии, той самой кафедры, на которой дневал и ночевал, по воспоминаниям однокашников, Саблин. Нет, совсем не случайно Саблин стал своим именно на кафедре философии, на которой, по отзывам его однокашников, дневал и ночевал. Кстати, оставить Саблина адъюнктом на кафедре намеревался не кто иной, как все тот же «демократ» Д. Волкогонов, у которого Саблин ходил в любимцах. Так не там ли и искать истоки идеологической вербовки Саблина в ряды борцов с советским тоталитаризмом? Что касается С. Юшенкова, то он пришел ВПА и потом остался на кафедре философии спустя несколько лет после Саблина, олицетворив новое поколение птенцов-демократов знаменитой кафедры. Кстати, мало кто знает, что охрана вернувшегося из эмиграции антисоветского писателя А. Солженицына в его имении в Троице-Лыково была доверена исключительно офицерам-адъюнктам кафедры философии военно-политической академии. Они же устраивали и быт своего кумира... Но мы забежали далеко вперед.

Как бы то ни было, но обещано Саблину было немало. Сам Саблин рассказывает, что предполагалось включение его в состав новой антибрежневской партии, а потом и руководство ею. Ради такой перспективы можно было и рискнуть! Впрочем, особого риска Саблин, судя по всему, не видел, так как ему были обещаны и определенные гарантии личной безопасности.

Есть такое выражение — «использовать в темную». Это значит, что человека используют, не посвящая в истинные цели дела, которое он выполняет. Так поступают прежде всего с малоценными агентами или с теми, кому не доверяют. Судьба и тех и других обычно печальна. Когда они становятся ненужными, от них избавляются, в том числе и самым радикальным способом.

Обратите внимание, кто выступает сегодня главным радетелем за реабилитацию Саблина? Казалось бы, в чем вопрос! Если Саблин — это реальный расстрелянный герой не состоявшейся коммунистической революции, то бороться за восстановление его доброго имени должны ныне именно коммунисты. Но в реальности коммунистам Саблин абсолютно чужд, и они никогда не встанут на его защиту. Наряду с этим совершенно неожиданно главным борцом за возвращение светлого имени замполита «Сторожевого» стал известный ельцинист, либерал и русофоб Борис Немцов. Казалось бы, что может быть общего между архиреволюционным Саблиным и яростным защитником компрадорских ценностей Немцовым? Как это ни покажется странным, но оказывается, что общего между ними много. Иначе с чего бы тогда «Немцовым» называть Саблина своим единомышленником и объявлять его своим знаменем?

Вспомним, что первая половина 70-х годов характеризовалась снижением напряженности в отношении между СССР и США. У нас как-то перестали говорить о всемирной коммунистической революции и заговорили о возможности мирного существования двух политических систем — социализма и капитализма. Лидеры двух сверхдержав начали не только встречаться, но и подписывать договора о взаимном частичном разоружении. Именно это время и стало вхождением в большую власть всех будущих авторов уничтожения СССР и советской власти: Горбачева, Шеварднадзе, Яковлева, Ельцина...

Объективно именно Саблин стал тем пробным шаром, который был запущен в сторону советской власти, чтобы посмотреть, как она отреагирует на провокацию замполита-революционера? Хватит ли у членов Политбюро ЦК КПСС мужества дать достойный отпор затеянной провокации или она струсит? Как мы уже знаем, мужества у Л.И. Брежнева хватило, и он продемонстрировал всему миру, что его власть крепка. «Перестройка» еще явно не созрела, и наскоком свалить КПСС тогда не удалось.