– Ты снова это делаешь.

– Что?

– Слишком зацикливаешься на своих мыслях.

Гиджет сморщила нос.

– У меня просто немного кружится голова. – Она забросила свои светлые волосы назад и, прищурившись, продолжила смотреть в сторону берега.

– Ты бледная. – Я преуменьшил, но сказать правду было бы не по джентльменски. – Отправляйся домой. Волны никуда не денутся.

Она повернулась назад:

– Эй, Бек! Моя дочь на пляже. Верни свои трусы на место, грязное животное.

Мне нравилось, что она называла свою падчерицу дочерью. Эта семья была самой настоящей из всех, что я видел, хотя они и знали друг друга всего несколько лет.

– Что насчет тебя? Ты в порядке? – Эди провела по воде кончиками пальцев.

– Никогда не чувствовал себя лучше.

– Надеюсь, ты все еще не забываешь про презервативы? – она выгнула влажную бровь. Эди часто задавала мне этот вопрос, с тех пор как я решил зарабатывать с помощью своего тела.

Поборов желание закатить глаза, я толкнул ее доску ногой.

– Ты разбиваешь волны, Гиджет. Или начинай серфить, или убирайся отсюда на хрен.

Я проследил, как Эди поплыла в сторону берега, прежде чем повернулся, чтобы разобраться с Беком и Хейлом, и обнаружил, что они уже сидят на своих досках в паре метров от меня.

– Шоу окончено, – я плюнул в воду.

Бек запрыгнул на свою доску – у ублюдка имелись все задатки инструктора по йоге – и исполнил раздражающий танец с выпадами паха вперед, к которому прибегают все озабоченные придурки, домогающиеся каждое живое существо в поле своего зрения. Со своими длинными каштановыми волосами он выглядел как молодой Мэтт Дэймон. Бек начал петь «The show must go on» группы Queen, с силой сжав кулак.

Я взял Бека под свое крыло в надежде сделать из него профессионального серфера, ради которого все будут спешить насладиться соревнованиями. Он был хорош, как Келли Слейтер , но еще и ленив, как Гомер Симпсон , так что мне приходилось активно готовить его к соревнованиям в конце сентября. Я единственный, кого он боялся, поэтому если кому и удавалось оторвать его задницу от кровати каждый день в пять утра, то только мне.

Хейл покачал головой.

– Постригись, кретин. Твой пах выглядит как Фил Спектор , – указал он на пенис Бека. Тот засмеялся, его хозяйство раскачивалось, как волосы в рекламе шампуня.

Хейл снова повернулся ко мне, и теперь мы втроем сидели как придурки, разрушая волны. Прекрасно.

– В этом месяце обход за мной, верно?

Обход подразумевал сбор денег за протекцию с магазинчиков на набережной.

– Верно.

– Могу я еще что нибудь сделать? – он прижался прессом к доске.

У Хейла были рыжие волосы, зеленые глаза и душа, склонная к саморазрушению, как у Холдена Колфилда , которого закинули в искусственный городок Тодос Сантос. Еще у него имелось то, чего я был лишен, – идеальные родители. Он был близок к получению степени магистра философии и должен был пойти по стопам предков, став профессором. Они хотели, чтобы сын превратил пластиковые души жителей Южной Калифорнии в мыслящих людей. Но Хейл не хотел становиться профессором или учителем. Он хотел быть дикарем, похожим на меня.

– Будь хорошим мальчиком и не забудь выполнить домашнюю работу, – с издевкой произнес я.

Он обрызгал меня, как пятилетка.

– Мне нужно больше ответственности. Я хочу стать частью «Серф Сити».

Мы с Хейлом делили пополам прибыль от «крышевания» магазинчиков, и меня это устраивало, потому что почти всю работу выполнял он. Но ему всегда хотелось большего.