|
Поэтому Виктор перевел ствол вправо, всего на долю градуса, и выстрелил прямо в мину, которую извлекал из ящика один из не «заряжальщиков», а «доставальщиков». Если бы время замедлилось, Вигго увидел бы, как доставальщика разнесло в кровавые брызги. Увидел бы, как шикарно разорвался ящик с минами. Как сдетонировали мины в соседних ящиках, поставленных кучей, и как угробилась вся минометная батарея, убив тех, кто находился в пределах пятидесяти метров, и тяжело ранив всех, кто стоял метров на сто вокруг. Но Вик увидел только начало вспышки и спешно отвел глаз от прицела, не собираясь портить зрение. На противоположном склоне ущелья разразился фейерверк с длинными алыми сполохами, почти новогодний, смертельный для всех, кто попал под его невыносимое очарование. — Супер! — проорал слегка оглохший Игорь. — Хана им? — Да не хана! Это же Мохтат! Ничего не слышал про него? — Ничего особенного... — Сейчас увидишь! И в тот же миг с враждебного склона сорвались вниз десятки черных и серых теней. Длинные, плоские, расплывающиеся в стремительном движении, они неудержимо мчались вперед. Вик снова припал к резиновому наглазнику и увидел то, что ожидал. Кроме огромных среднеазиатских овчарок к заставе во все копыта неслись бараны. Не овцы, как передали им по рации, а именно бараны — тяжелые, с массивными закрученными рогами. Некоторые из них были не домашними, а дикими — горными архарами, ударными механизмами, созданными самой природой. Их тяжелым черепом, весящим вместе с рогами больше десяти килограммов, с кинетической массой молота, управлял мозг размером с два грецких ореха. Ну, может, с три ореха — Виктор не помнил подробностей. И каждый из зверей нес на спине брезентовую сумку, свисавшую по бокам и укрепленную ремнями под брюхом. Виктору уже приходилось видеть такое — на каждом боку собаки или барана висела полуфунтовая или фунтовая тротиловая шашка американского производства. Взрыватели были дистанционными — об этом свидетельствовали черные проволоки антенн, торчащие из сумок. У этих зверей не было инстинкта самосохранения — скорее всего, его выпотрошили вместе с внутренностями. Оставили только бешеный запас агрессии, вместе со взрывчаткой на боках. С заставы начали бить очередями, но толку почти не было. — Игорь, быстро! — гавкнул Ларсенис. — Поднимай своих в штыки, и бегом! — Сейчас? — Не будь идиотом! Когда до заставы останется метров двести, залегайте и стреляйте, при такой кучности зверей это сработает! Опоздаешь на минуту, и будет поздно! Доберутся до заставы — и все шашки подорвут разом! Ты видишь, что на них повесили? — Да, вижу! — Вперед, капитан! Я пока тут поваляюсь, развлекусь. Ротный быстро поднял бойцов и понесся к крепости. Стая животных уже пересекла дно ущелья и поднималась вверх, оставляя на пути кровавые пятна от подстреленных и разорванных в клочья тварей, грубые борозды в щебне и сплошную завесу пыли, закрывающую ущелье бурым облаком. Вик остался на месте, даже не перекатился вбок, решил, что никто не смог засечь его положение в момент взрыва пяти минометов. Он не спеша, расчетливо вбивал пулю за пулей в зверей, пытаясь попасть во взрывчатку. Если попадал в шашку, происходил эффект домино — собаку или барана разрывало в ошметки, а дальше детонировала взрывчатка вокруг, оставляя пятно из трупов диаметром около двадцати метров. Увы, чаще Виктор не попадал — слишком быстро неслись эти бестии. Затем из пылевого облака начали выбегать люди. Ларсенис сразу вспомнил зомбаков Мохтата, набитых тряпками и неуязвимых для пуль. Эти — такие же? Проверить было не сложно. В отличие от зверей, моджахеды двигались не спеша, перебежками, стреляя в сторону роты, уже залегшей в «зеленке» и палящей изо всех стволов. «Духи» были отличной целью. |
