Так, за разговором, они дошли до домика Труева. Здесь Глеб Павлович вручил приятелю пакет с пустой трехлитровой банкой и посоветовал приготовить купюру в сто рублей.

— Денег у Вари почти никогда нет, — объяснил он, — так что сдачу она дать не сможет. За три литра она берет ровно сто рублей — это удобно.

— Дешево, однако, она ценит свое молоко, — заметил Лев. — В Москве такое молоко, прямо из-под коровы, стоило бы вдвое дороже.

— Ну, тут не Москва, как ты мог заметить, — ответил на это Труев. — Итак, ступай вон туда, вниз по улице. Коттеджи скоро закончатся, дальше пойдут деревенские дома. В них никто не живет, стоят заколоченные. Хозяева приезжают, только если договорятся встретиться здесь с покупателями и продать свои развалюхи. Ты иди до самого конца, до околицы. Там будут два жилых дома. Направо обитает Егор Тихонов, а налево — Варя с матерью. Если забудешь, кто где, все равно догадаешься — у Вари есть корова и куры, а у Тихонова только коза живет. Какая ему польза от этой козы, не знаю, но он о ней заботится.

— Хорошо, не заблужусь, — заверил приятеля Гуров. — Вернусь к тебе с молоком, можно будет кашу сварить.

— Я кашу не варю, я его так пью, — ответил Труев. — Ты, главное, вернись с информацией для нашего расследования.

Получив напутствие, Гуров отправился в путь. По дороге он разглядывал и считал коттеджи. Жилых, по его подсчетам, после домика Труева получалось двенадцать штук. «А с теми, что по другую сторону стоят, к лесу, получается восемнадцать. Отбросим Глеба Павловича и Шаталова, как жертву розыгрыша, остается шестнадцать человек. Пожалуй, можно исключить из числа подозреваемых также яхтсмена Линева — в то время, когда появлялся призрак, он явно был занят рыбной ловлей, об этом говорит его добыча, не уступающая добыче Глеба. Если бы он бегал по лесам, изображая лесного духа, он не смог бы столько поймать. Таким образом, остаются пятнадцать человек плюс двое деревенских, с которыми я собираюсь сейчас познакомиться. Что ж, задача вполне решаемая. И не такие головоломки разгадывали».

Как и обещал Труев, коттеджи вскоре закончились, теперь вдоль улицы стояли покосившиеся заколоченные деревенские дома. Некоторые из них выглядели как еще жилые, даже антенны на крышах торчали. У других, напротив, были выбиты стекла, выломаны доски из стен, повалены заборы. Выброшенное хозяевами добро — сломанная посуда, детские игрушки, обломки досок — валялось по всей улице, делая ее вовсе непроезжей.

Миновав эту зону разорения, Лев наконец добрался до двух домов в конце деревни, в которых еще теплилась жизнь. Это было сразу заметно по наличию живых существ: справа ходила по огороду коза, привязанная за колышек, дружелюбно махала хвостом дворняжка, а слева доносился запах навоза, а по двору бродили куры.

Подумав, Гуров двинулся направо. Не то чтобы он забыл объяснения своего приятеля, но ему надо было за один раз познакомиться с обоими обитателями деревни, и начать он решил с одинокого Егора Тихонова.

Гуров толкнул незапертую калитку и вступил во двор. Дворняжка продолжала махать хвостом, дружелюбно его разглядывая, а коза подняла голову, внимательно посмотрела на пришельца и направилась в его сторону. Тут Гуров вспомнил, что козы имеют обыкновение есть все подряд, включая одежду, и забеспокоился.

— Эй, хозяева! — громко позвал он. — Есть кто живой? Молока не продадите?

Некоторое время ничего не было слышно. Затем дверь дома открылась, и на крыльцо вышел хозяин. При виде его Гуров несколько удивился. Он ожидал увидеть мужика преклонных лет, с длинной бородой, спутанными волосами и полубезумным взглядом, одетого в какие-то лохмотья.