|
Внутри кузова, лежала груда камуфлированных бушлатов, с теплым воротником. Десяток армейских касок, или вернее как их правильно называть - защитный шлем. Несколько картонных коробок со всяким хламом – подсумки, противогазы, пустые автоматные рожки и котелки. Единственное, что радовало глаз – пять патронных ящиков. Пять ящиков – это десять цинков, в каждом из которых по 1080 патронов «пятерки». Из оружия у нас оказалось: четыре АКС-74, два «коротыша» АКС-74У, в простонародье именуемых – «ксюхами», два пистолета Макарова. Четыре гранаты РГД-5. Ну и мой ТТ, с ружьем. В принципе, не плохо. Очень и очень не плохо. Патронов, правда маловато, да и автоматы, я бы предпочел заменить на АКМы или на АК-74М. Хорошо бы еще СВД и несколько пулеметов. А, чуть не забыл – разовые гранатометы, мины направленного действия и гранат - сто штук. Мечты, мечты!
Когда тела братьев Огруцовых были уложены в «кунг», я, Труха и вредная барышня уселись в кабину «шишиги», пацаны разместились в будке. Кабина «шишиги» рассчитана на двоих – водителя и одного пассажира, хотя места в кабине много, но все остальное пространство занимает кожух коробки передач, а сам рычаг переключения скоростей находиться, чуть ли не за спиной у водителя. Жанна, пользуясь своим миниатюрным телосложением, уселась на крышку коробки передач, при этом свои ноги, она нагло закинула мне на колени. Разрухин сел за руль и, следуя моим указаниям, повел машину в одно очень укромное место. - Ну, рассказывайте, как все началось? – спросил я, как только машина начала движение. – Где вспыхнул очаг эпидемии и как он распространился по миру? - Никто не знает, как все это началось, – начал рассказ Глеб. – 20 марта в Москве начались какие-то беспорядки: психи кидались на прохожих и кусали их. Я, когда в интернете увидел такой ролик, то подумал, что это монтаж. Уж больно нереальная картинка получилась – человек накинулся на прохожего и откусил у того нос! Прикинь? Нос откусил! - Ну, а в Керчи, как все было? Тоже 20 марта люди начали кидаться на прохожих и кусать их? – удивленно спросил я. То, что в Москве произошла какая-то хрень – это было не удивительно, все-таки это Москва – столица мира, там все время, что-то происходит, мать её так! - Вечером 21 марта, в керченском аэропорту аварийно сел самолет следовавший рейсом «Москва – Анкара». При посадке, самолет развалился на части. Многие пассажиры погибли. Все кто выжил, были ранены. Раненых доставили в больницы города, трупы в морг, – в разговор вмешалась Жанна, - первые укушенные появились еще на взлетном поле. Трупы пассажиров самолета вставали и кидались на спасателей, пожарных и врачей «Скорой помощи». Вот с этого в Керчи и началась эпидемия. Никто же не знал, что все так серьезно. Считай, сами же эту заразу по городу растащили. - А когда поняли, что это эпидемия и надо бороться с мертвецами? – спросил я, представляя какой ужас, творился в городе ночью, после падения самолета. - Только утром 23 марта, когда весь город был охвачен эпидемией, власти начали кое-как шевелиться, - ответил Труха. – И то, как всегда сделали все, через одно место – решили перекрыть улицы города, чтобы предотвратить «беспорядочное перемещение граждан». Представляешь? Надо было наоборот, дать людям возможность убегать и спасаться бегством, а они, суки, сгоняли людей в толпы, где инфицированных становилось все больше и больше. Сегодня было 25 марта. Значит вчера, лагерь свернули, только потому, что раньше у босса не получилось за нами приехать – город был перекрыт. Поучается, что мне очень повезло – я оказался в самом безопасном месте, которое только могло быть, во время такой эпидемии – безлюдная степь Керченского полуострова, где в середине марта совершенно не бывает людей. |
