Я была настолько занята баром, что не имела возможности осмыслить телевизионные репортажи о реакции по всему миру на второе Великое Откровение. Было ли мне интересно, как всё прошло в Монтане, Индиане, Флориде? Мне было бы интересно, если бы кто-нибудь из голливудских актеров сообщил, что он вервольф. Что, если Райн Сикрест покрывается мехом каждое полнолуние? Или Дженифер Лав Хьюит, или Рассел Кроу? (Последний, на мой взгляд, более чем похож.) Это могло бы внести серьезные перемены в отношение к ним публики.

— Ты видел отчима или разговаривал с ним?

— Нет, еще нет. Не могу себя заставить. Мой брат ходил. Он сказал, что Дон плачет. Это плохо.

— Твоя сестра там?

— Ну, у нее свои дела. У нее не все просто с ребенком, — его голос звучал не слишком уверенно.

— Она же знала о вашей маме, верно? — спросила я, стараясь сдержать скептицизм, рвущийся наружу.

— Нет. На самом деле веры-родители не всегда говорят детям о том, кто они, если те не способны перекидываться. Брат и сестра не знали обо мне, пока не узнали о маме.

— Мне жаль, — сказала я, и это относилось очень ко многому.

— Я бы хотел, чтобы ты была здесь, — сказал Сэм, и это стало для меня сюрпризом.

— Я бы хотела оказать тебе бОльшую помощь, — ответила я. — Если ты сможешь придумать что-нибудь еще — звони в любое время.

— Ты сохраняешь мой бизнес. Это очень важно, — сказал он. — Мне лучше пойти поспать.

— Хорошо, Сэм. До завтра?

— Конечно.

Его голос звучал так измождено и грустно, что тяжело было не заплакать.

Я почувствовала облегчение оттого, что мои собственные чувства от беседы с Таней отошли в сторону после этого разговора. Все было сделано правильно. Выстрел, который получила мама Сэма за то, кем она была, — такой была неприязнь Тани Гриссом в перспективе.

Я упала в постель этой ночью, и даже не дернулась после этого.

Я была уверена, что тепло, которое родилось от разговора с Сэмом, поможет мне пережить следующий день, но утро началось паршиво.

Сэм всегда вел учет запасов и, естественно, хранил их по описи. Также естественно, что он забыл мне сообщить, что сегодня должны привезти несколько ящиков пива. Мне позвонил водитель грузовика, Дафф, я выскочила из постели и помчалась в Мерлот. По пути к двери я заметила мигающий индикатор автоответчика, который не проверила прошлой ночью, так как была ужасно уставшей. Но у меня совсем не было времени на проверку пропущенных сообщений. Я просто успокоила себя мыслью, что это звонил Дафф, когда не смог дозвониться до Сэма.

Я открыла заднюю дверь Мерлота, Дафф завез ящики внутрь и поставил туда, где они могли стоять. Немного нервничая, я расписалась за Сэма. К тому времени, когда все было сделано, и грузовик покинул стоянку, пришла Сара Джен, почтовый курьер, которая принесла почту на бар и личную почту Сэма. Я приняла и то, и другое. Сара Джен хотела поговорить на ходу. Она слышала (уже) о том, что мама Сэма лежит в больнице, но я не собиралась информировать ее об обстоятельствах. Это дело Сэма. Сара Джен также хотела мне рассказать, что она не была поражена, когда узнала, что Сэм — оборотень, поскольку всегда замечала в нем что-то странное.

— Он хороший парень, — заметила Сара. — Я не говорю, что это не так. Просто… что-то с ним было не так. Я ни капельки не удивилась.

— Правда? Он всегда так хорошо о тебе отзывается, — сказала я сладко, глядя вниз, поскольку могла слегка перегнуть. Я могла видеть, как радость заполняет голову Сары, как если бы она рисовала мне это на картинке.

— Он действительно всегда очень вежлив, — сказала она, неожиданно увидев в нем перспективного парня.