Вы даже не представляете себе, в каких неожиданных местах могут оказаться брызги крови после хорошего выстрела из дробовика.

Зато все эти рутинные дела позволили мне отвлечься от мыслей о главном – об убийстве Дебби. Вместо этих тягостных дум я так и эдак прокручивала в уме слова Эрика, и они нравились мне все больше. И все лучше я чувствовала себя в результате. В конце концов, сделанного не воротишь. И не исправишь. В ту минуту, когда на кухне вспыхнул свет, мне пришлось быстро решать, что делать, и выбор у меня был небогатый. Теперь мне до конца жизни придется жить с результатом этого выбора. Помнится, бабушка всегда говорила мне, что женщина – любая мало-мальски стоящая женщина – может сделать ровно столько, сколько должна. Бедная бабушка, она бы яростно бранилась, назови ее кто-нибудь «свободной женщиной». Но она, безусловно, была одной из самых сильных женщин, каких я когда-либо знала. И раз моя бабушка верила, что вся эта ужасная работа мне по силам – значит, я действительно обязана с ней справиться.

Когда я завершила уборку, моя кухня насквозь пропиталась запахом моющих средств и буквально сверкала – ни единого пятнышка. Не сомневаюсь: эксперты из убойного отдела смогли бы отыскать какие-нибудь улики (отдельная благодарность Образовательному Каналу), но скажите на милость: что делать криминалистам на кухне Сьюки Стакхаус?

Как выяснилось, Дебби вломилась в парадную дверь. А мне и в голову не пришло проверить ее, прежде чем направиться к черному ходу. Да уж, знатный из меня телохранитель! Я просунула в дверную ручку ножку стула, чтобы хоть как-то блокировать до утра эту чертову дверь.

Эрик, успешно справившийся со своей похоронной миссией, на мой взгляд, еще не валился с ног от усталости. Поэтому я попросила его поискать «Мазду Миату» – машину Дебби. Она обнаружилась внутри четырехколесного трейлера, стоявшего на повороте с моей шоссейки на окружную дорогу. Слава Богу, у Эрика хватило ума достать ключи от машины из кармана хозяйки – теперь он мог отогнать ее куда подальше. Мне, конечно, следовало бы поехать за ним на своей машине, чтобы затем доставить его домой, но… Эрик настаивал, что справится сам, а у меня уже не было сил спорить с ним. Так что я осталась дома и пошла под душ. Я была рада, что наконец одна. Стоя с закрытыми газами под струями горячей воды, я с остервенением терла себя мочалкой. Бесконечно долго. Когда наконец появилось ощущение чистоты, я вышла из душа, натянула розовую ночную сорочку и рухнула в постель. Близился рассвет, и я надеялась, что Эрик скоро вернется. Я открыла для него шкаф и заготовила дополнительную подушку, чтобы мой друг смог как следует отдохнуть завтра днем.

Уже проваливаясь в сон, я услышала в спальне его шаги.

– Все сделано, – сказал он и поцеловал меня в щечку.

– Спасибо, малыш.

– Не за что, – ласково промурлыкал Эрик. – Ради тебя я готов на все. Спокойной ночи, дружочек.

Прежде чем заснуть окончательно, я успела подумать о своей фатальной роли в судьбе экс-подруг моих мужчин. Прах самой большой любви в жизни Билла (а также его мамочки) – на моих руках. Теперь к ней добавилась и надоедливая возлюбленная Олси. У меня сотни знакомых мужчин, и я никогда не замышляла ничего дурного в отношении их «бывших».