Коньяк уже довольно сильно шумел в ее голове, все-таки оказав свое действие, когда Зина обнаружила себя на Ришельевской, рядом с домом, где жили Леонид Барг и его французская супруга Жаннет.

В окнах их квартиры горел свет. Зина стояла на тротуаре и чувствовала страшную тоску. Почему с ней так поступили? Подчеркнули, что она не пара их драгоценному Виктору? Держась за перила, она принялась взбираться по лестнице. В ней начала подниматься ярость, которая не предвещала ничего хорошего.

Она несколько раз нажала на кнопку звонка. Знакомый голос Жаннет спросил, кто.

— Открывайте! Я хочу знать, где Виктор.

— Уходите отсюда, — помолчав ответили из-за двери. Зина отметила, что ей даже не удосужились открыть.

От такого оскорбления вся кровь бросилась ей в голову! Как же так, ведь ее любезно принимали в этом доме? И что теперь?

— Немедленно откройте! — Она грохнула в дверь кулаком. — Я ищу Виктора! И вы мне скажете, где он!

— Уходите отсюда, и не возвращайтесь, — раздался голос из-за двери. — Виктор больше не хочет вас видеть. Если бы хотел, сам бы все сообщил.

— Где он! — Зина еще раз грохнула кулаком в дверь.

— Если вы не уберетесь, мы вызовем милицию!

Зина чувствовала себя так, словно ее ударили.

Всегда очень тяжело переносила унижения. А тут… Неконтролируемая ярость бросилась ей в голову. Ярость, подогретая коньяком. Зина ринулась на улицу, подобрала с земли булыжник, а затем изо всех сил запустила в освещенное окно квартиры Баргов. Она уже не могла остановиться и швыряла камень за камнем… Звон разбитого стекла, милицейская сирена…

Рядом остановился автомобиль. Зину подхватили под руки и запихнули в машину. Она потеряла сознание.

Очнулась, лежа на деревянных нарах в небольшой полутемной камере. Свет в нее проникал лишь через крошечное окошко под потолком. Кроме Зины, в камере больше никого не было. Было очень холодно. Но с удивлением она обнаружила, что у нее не отобрали одежду, оставили даже пальто.

Стыд обжег ее каленым железом. Зине казалось, что она сама столкнула себя в бездонную пропасть. Закрыв лицо ладонями, Крестовская громко заплакала. Стоило так опасаться ареста, чтобы дать повод себя арестовать! Теперь все будет кончено.

Дверь камеры скрипнула. На пороге стоял милиционер в форме, он держал в руках ее сумку и удостоверение — пропуск в морг.

— Вы Зинаида Крестовская? Идемте со мной, — и он посторонился в дверях, пропуская ее.

К огромному недоумению Зины, ее вывели в холл милицейского отделения. Милиционер сунул ей в руки сумку и пропуск.

— Уходите! Немедленно.

— Как это? — совсем растерялась Зина.

— Уходите! Ничего не было, — он подтолкнул ее к двери.

Оказавшись на улице, Зина побежала. Только преодолев два квартала, она вдруг остановилась, как вкопанная.

Было ясно, что ее отпустили не просто так. Кто-то попросил за нее. Но кто? С какой целью? Начальство в морге? У него нет таких полномочий. Да и кто станет просить за кого-то сейчас? Зина уже медленно пошла по улице, пытаясь собраться с мыслями. Почему ее выпустили? А главное — кто?

ГЛАВА 3

Ночь была яркой — ослепительный белый свет луны скользил по гладкой поверхности абсолютно спокойного моря. Было то редкое состояние, когда на море стоял полный штиль. Ясно и светло — что могло быть лучше для немецкого военного корабля, эсминца «Ягуар», который очень осторожно, снизив скорость сразу на несколько узлов, пересекал территориальные воды Румынии, почти вплотную прижавшись к острову.

В ярком свете луны остров был виден отчетливо, даже сторожевые огни на верхушке башни — сигналы для моряков, рискнувших подплыть слишком близко к мысу, чуть выступающему с правой стороны острова.