— Не откажусь.

Я села в кресло для посетителей, а миловидная девушка с голубыми глазами тут же бросилась готовить кофе.

— Кто все-таки мог это сделать? — обратилась я к секретарше с самым важным для меня вопросом.

— А вы что, не верите в версию органов? — изумилась она.

— Ах, да! — я стукнула себя по лбу. — Вы же говорили мне, а я совсем забыла. Стало быть, здесь имеет место ревность?

— Так сказал следователь.

— Простите, а как вас зовут? — поинтересовалась я, когда девушка подала мне чашку кофе.

— Лариса, — ответила она.

— Знаете, Лариса, — сказала я, делая неспешный глоток, — в следовательской работе, как и в любой другой, впрочем, иногда случаются ошибки. К сожалению. Тем более мне всегда казалось, что Толя не тот человек, который мог что-то не поделить с женщиной. А ревность… — протянула я. — Даже не знаю, что и сказать. Сомнительно все это.

— Может быть, вы и правы, — согласилась со мной Лариса. — Но ведь преступник уже в тюрьме. Вернее, преступница, — поправилась она.

— Да, верно. И все-таки скажите, Лариса, у Ляпишева были враги?

— О, — она закатила глаза. — Я думаю, целая куча.

— Да что вы? Не может быть!

— Двое из них мне точно известны, — встала Лариса на защиту своих слов.

— Может, поделитесь?

— Поделюсь, — кивнула она. — Взять, к примеру, Джафара. Я имею в виду Ахмеда Джафарова — главаря азербайджанской группировки. Он уже давно не ладил с Анатолием Геннадьевичем. Все пытался навязать ему свою «крышу».

— А Толя что же?

— Всякий раз посылал Джафара куда подальше. Говорил, что у «Вектора» уже есть «крыша» и другой нам не надобно. Джафар угрожал. Я сама слышала. Кричал, мол, война будет, но Анатолий Геннадьевич только смеялся. Не знаю почему, но он никогда не воспринимал Джафарова всерьез. Хотя, как мне лично кажется, напрасно. Азербайджанцы — страшный и суровый народ. А главное, мстительный.

— Это точно, — поддакнула я. — А что же за «крыша» у «Вектора», о которой говорил Ляпишев?

— Я не знаю, — виновато произнесла Лариса.

Такое ощущение, как будто незнание данного аспекта сильно подрывает ее секретарский авторитет.

— А кто второй? — продолжала я ненавязчиво подбрасывать ей вопросы, в то же время не забывая наслаждаться хорошим кофе.

— Второй не совсем враг, — видимо, Лариса была рада, что у нее появилась возможность поболтать на эту тему. — Это президент «Капитал-банка». Полянин Антон Игоревич. Слышали, небось?

Конечно, слышала. «Капитал-банк» во главе с Поляниным имел ничуть не меньшую популярность, чем «Вектор». Тем более однажды мне довелось лично познакомиться с Антоном Игоревичем. Друзьями мы не стали, но знакомство завязалось.

— Откуда? — тем не менее ответила я Ларисе. — Я же не местная.

— Ну, да. О чем это я говорю? — засмеялась она. — Так вот у них уже давно с Анатолием Геннадьевичем была борьба. Конкуренция, сами понимаете. Вклады в равной степени текли и в «Капитал-банк», и к нам, но иногда наши все же превышали их. Тем более, посудите сами, не будь «Вектора», «Капитал-банк» мог принимать денег вдвое больше.