В ту ночь мы впервые спали в доме одни.

Утром мы проснулись от жуткого грохота. Дом ходил ходуном. С потолка сыпалась штукатурка. Стены начали трескаться. В ужасе мы бросились наутёк. На улице стоял кран с огромной чугунной гирей на цепи и крушил стены нашего дома. Обломки грузили экскаватором на грузовик и сразу увозили.

Папа побежал обратно в подвал, несмотря на мамины мольбы этого не делать, и вытащил из наших обжитых гнёздышек всё, что ещё можно было спасти.

Мы поселились в дощатом сарайчике посреди пыльного двора, который теперь пустовал, и — увы! — видели собственными глазами, что через несколько дней от нашего милого старого дома не осталось камня на камне.

В сарае было сыро и холодно, потому что ноябрьский ветер свободно задувал в щели между досками.

— Нам придётся выживать здесь, — сказал отец, — и ждать. Наверняка скоро построят новый дом.

Такое уже трижды случалось на Райской улице. Старые дома сносили, а на их месте строили новые, огромные бетонные здания со множеством маленьких окон.

Всю зиму мы кое-как перебивались хлебными крошками, что оставались от перекусов строителей. Все мы ужасно мёрзли, и шкурки у нас облезли и потускнели. Можно было даже рёбра пересчитать.

4

Весной новый дом наконец-то был готов.

Стали приезжать фургоны с мебелью, а за ними появились и новые жильцы- арендаторы. Когда грузчики затаскивали в подъезд тяжёлый шкаф, мы проскользнули в дом.

Когда мы увидели новостройку изнутри, разочарованию нашему не было предела: всё из бетона — потолки, пол, стены. Нигде ни одной дырочки, ни малюсенькой щёлочки, где можно спрятаться. Всё ровное и холодное.

К тому же мы не могли выбраться из дома через дверь, потому что она открывалась кнопкой, а кнопка располагалась очень высоко, нам никак не достать. Поэтому на первое время мы кое-как устроились в подвале за пустыми коробками, что забыли увезти грузчики.

Постепенно жильцы заселили все квартиры.

Даже папа с мамой уже не знали, сколько семей живёт в этой новостройке. Но самое странное, что мы не находили вообще никаких отходов.

— Там, где живут люди, всегда есть и отходы, — говорил дедушка. — Это великая прописная истина мышей.

Отходы и правда были. Вот только люди бросали их в мусоропровод, и отходы исчезали в контейнере в подвале. Но мы никак не могли попасть в помещение с этим контейнером.

Вскоре мы оголодали в новостройке ещё сильнее, чем прежде в продуваемом сарайчике. Там у нас были хоть крошки от строителей.

Она чуть не наступила маме на хвост и замерла.

— Мы-ы-ыши! Парази-и-и-иты! — закричала она.

Прибежал управдом. В коридор выскочили остальные жильцы.

— Мыши? — кричали они. — Как, мыши? В этом доме?

— Неслыханно!

И тут люди, которые обычно молча проходили мимо друг друга, заговорили между собой.

Управдом сказал:

— Я уничтожу этих наглых пришельцев! (Так и сказал: «пришёльцев»!)

Мы побежали обратно в подвал, к нашим коробкам, и спрятались там, как могли.

— Ну вот, — сказал дедушка, — скоро объявится кошка.

Он так произнес слово «кошка», что у меня побежали мурашки от страха.

До тех пор в доме жила только собачка, тоненькая и благородно-нервная левретка, к тому же такая задавака, что нас, мышей, она даже не чуяла.

Но если теперь в доме появится кошка, добра не жди.