Нам нужно было проехать до границы около двухсот миль... Значит придется провести несколько дней в дороге. К вечеру мы остановились отдохнуть, пообедать в таверне. Саймон взял две лучшие комнаты, и я поспала. Как бы не была хороша и удобна карета, как бы ни были резвы и породисты лошади, дорога изматывала. От долгого сидения болели спина, ноги, шея... Кружилась голова, все время подташнивало... Мы останавливались, так часто, как только могли, в придорожных тавернах, на полянах, вдоль дорог, но все-равно проводить часы, неподвижно сидя в карете было мучительно и утомительно. Саймон меня развлекал, стараясь отвлечь от грустных мыслей. Шутки и анекдоты сыпались как из рога изобилия. Я устало улыбалась, приручая себя к сидящему напротив меня мужчине, приучая себя к его улыбкам, зеленым глазам, его смеху, веселому нраву. Герцог не пытался ко мне приставать с ласками, понимал, что в таком душевном разладе, в каком пребывала я сейчас отклика не дождется...

  Только однажды, подавая мне руку из кареты, он на мгновение нежно и мягко прикоснулся губами к моим, внимательно заглядывая мне в глаза... Я подняла взгляд и вымучено улыбнулась...

  -Я буду ждать, сколько нужно, - прошептал Саймон, прочитав мой молчаливый ответ... На глаза навернулись слезы. Я наверное, смогла бы его полюбить, он хороший человек и достоин любви. Могла бы, если бы не встретила на своем пути капитана в тот день, в канун моего дня рождения...

  Вечером мы добрались до Вакарии... Перед пропускным пунктом сияла огнями роскошная трехэтажная гостиница. В ней мы и решили переночевать, чтобы на следующий день, с новыми силами пересечь границу и обвенчаться в ближайшем храме...

  Утром я тщательно оделась в бальное розовое платье. Мне помогала горничная, мило щебеча, о том, что сколько невест прошло через ее руки. Ее отец и построил эту гостиницу для таких вот, сбежавших влюбленных. Девушке было интересно, она расспрашивала о герцоге, столице, о нашей "всепоглощающей" любви... а я не могла выдавить из себя ни словечка... Меня все больше и больше терзала неотвратимость моего поступка, сомнения и опасения теснились в голове...

   Завтракала я внизу, с Саймоном. Он был одет по такому случаю в шикарный костюм, драгоценные запонки с вырезанным герцогским гербом, поблескивали на рубашке, украшенные чеканкой и камнями ножны висели на боку. Красавец, как ни крути.

   Мы уже заканчивали завтрак, как около двери в столовую раздался громкий шум и в комнату вихрем влетел с перекошенным от ярости лицом граф де Лайони... Грязный, взъерошенный, злой. Грузно припадая на левую ногу, он подошел к ошарашенным и застывшим нам, и тяжело оперся об угол обеденного стола, нависая хищным оскалом..

  -Надеюсь, что не опоздал, - сквозь зубы проскрежетал Макс...

  Саймон вскочил и стал перед графом, заслоняя меня от его бешеного взгляда...

  -Не понимаю о чем ты, Макс?... И что ты здесь делаешь? - холодно произнес герцог. Я же тихо сидела, приоткрыв рот и глубоко дыша, борясь с тошнотой и страхом.

  -Я требую объяснений, Саймон, - грудь графа тяжело вздымалась, - вы успели обвенчаться?

  Герцог молчал...

  -Если это так, я буду вынужден вызвать вас, милорд, на поединок, - от леденящих душу интонаций моя кожа покрылась мурашками... Саймон вскинул голову и пристально посмотрел графу в глаза...

  -Я принимаю вызов, - звонко воскликнул он. Я вскочила из-за стола и вышла вперед..

  -Нет, подождите, - произнесла я дрожащим голосом, - мы с Саймоном не успели еще обвенчаться, собирались ехать в храм после завтрака. Объяснитесь же, граф, в чем дело?

  -А дело в том, дорогая моя, - ядовито произнес граф, оборачиваясь ко мне, - что твою измену и отъезд с любовником я еще могу пережить, а вот двоемужество вряд ли.