И Туз пик протянул женщине коричневый платок в белую клетку с монограммой. Женщина взглянула на платок.

– Ну, как же, – она рассмеялась. – Это наш. К. Т. – это Кран Тасилло, мой свекор. Он любил такие огромные простыни вместо платков.

Спасибо тебе, мальчик. – Женщина взяла платок, но так как Туз пик не уходил, а, глядя на нее косыми глазами, улыбался совсем уж идиотской улыбкой, она спросила: – Может, зайдешь?

– Охотно, – сказал Туз пик. И дверь за ним захлопнулась.

Лилибет перестала грызть ногти.

– Ну, ты силен! – воскликнула она. – А теперь быстро вниз. Ведь, того и гляди, явится Вольфганг.

Мыслитель кивнул и поскакал за Лилибет вниз. На улице они заняли свои посты, она с одной стороны входной двери, он – с другой. Мыслитель настаивал на том, что непременно надо спросить Вольфи, почему он ворует. Но только не в присутствии его мамы.

Прошло немного времени, как Лилибет закричала:

– Видишь, вон там! Это он! Я узнала его по лягушачьей куртке.

– Я немножко боюсь, – сказал Мыслитель.

– Боишься Крана? – расхохоталась Лилибет. – Да ты что, обалдел, что ли?

– Нет, я не в том смысле боюсь. – Мыслитель сунул кончик большого пальца в рот и стал его посасывать, как курительную трубку. – Я боюсь, что получится, когда во все это вмешаются взрослые.

Но Лилибет не слушала объяснений Мыслителя. Она внимательно следила за пятном лягушачье-зеленого цвета, которое, миновав универсам и все больше приближаясь к ребятам, окончательно превратилось в Вольфи Крана.

– Ой, гляди! – взволнованно вскрикнула Лилибет. – Что это он? Куда он уходит?

И в самом деле, Вольфганг Кран, вместо того чтобы идти к своему дому, пересек улицу и направился в сторону коттеджей, к старому поселку. Между вторым и третьим рядом домиков он свернул в проулок и потерялся из виду.

– Фу-ты, черт!.. – выругалась Лилибет. – Неужели он нас засек?

– Еще чего! Конечно, нет! – ответил Мыслитель. – Охота ему была раньше времени домой приходить. Ведь мать-то его ждет после двенадцати.

– Но мы не можем стоять здесь до двенадцати часов... – Лилибет покосилась на свои рваные полукеды. – У меня и так ноги окоченели.

В этот момент из подъезда пулей вылетел Туз пик. Вид у него был подавленный.

– Один – ноль в твою пользу, Мыслитель, – сказал он. – Вот уж ни

когда бы не подумал. Руку бы дал на отсечение!..

И Туз пик рассказал, что мать Вольфганга Крана не только напоила его кока-колой, но и показала целую стопку таких же клетчатых носовых платков, доставшихся им от покойного свекра.

– В общем, так, – закончил свой рассказ Туз пик, – добавить тут нечего.

– А сейчас он ушел у нас из-под носа. – Лилибет указала на коттеджи поселка. – Он исчез вон там, между вторым и третьим рядом.

– Э, так там живет его друг! – воскликнул Туз пик. – Мне его мать рассказала. К слову сказать, очень милая женщина. Наконец, – говорит, – нашел себе друга. Прежде он всегда ходил печальный, потому что в школе у него не было друзей, в классе с ним будто бы никто не разговаривал...

– Почему ты говоришь «будто бы»? – перебил его Мыслитель. – Это же правда. Его у нас никто не любит.

– А вот теперь, уже несколько недель, – продолжал Туз пик, – как у него появился друг. И он будто бы очень счастлив, и мама его тоже.

– Кто-то из нашего класса? – спросила Лилибет.

– Нет. Мать сказала, что тот малый вроде бы года на два старше Вольфи и живет в поселке. Где точно, она не знает. Он только недавно сюда переехал.