Нет, её любовь к мэтру Майлону не могла утихнуть – несмотря  даже на то, что алхимик её не замечал, а на балах и приёмах его обступали самые яркие городские красавицы. Но Сарейя не винила в этом своего тайного возлюбленного. Что поделать, если окружающий алхимика флёр загадочности и чего-то запретного вместе с его природной привлекательностью так и манили к себе всех женщин? Ревниво наблюдая за тем, как мэтру Майлон склоняется над рукой очередной дамы и дарит ей красочный комплимент, Сарейя утешалась лишь мыслью о том, что когда она преуспеет в своих  опытах и покажет их алхимику, соперниц у неё не останется. Мэтр Майлон восхитится её достижениями – и другие женщины для него просто перестанут существовать. Да, именно так оно всё и будет.

- Да, с мистическим компонентом всё в порядке, - повторяла Сарейя. – Это с естественным у меня недоработки.

И над ним она и трудилась, бесконечно и без устали меняя вещества и порядок их обработки и раз за разом бесполезно тратя в неудачных опытах частицы любви, которые лорд Россер снова и снова заключал в яхонт.

- Скажите, - набравшись храбрости, задала она ему однажды давно волновавший её вопрос, - А откуда вы берёте любовь?

Лорд Россер вопросительно вскинул брови, а Сарейя покраснела. Но не отступилась.

- Вы же сами говорите - чтобы сделать заклятие сильнее, нужна или любовь, или смерть. Некромагией вы не занимаетесь. Значит, тоже пользуетесь любовью…

В тёмных глазах чернокнижника вспыхнуло что-то, похожее на затаённый смех.

- Чувство нужно только для самых мощных заклятий, леди Сарейя. Например, многие алхимические процессы из тех, что попроще, вы можете провести без мистического компонента. Так и я справляюсь с  обычными заклятиями без помощи чувств.

Услышав его ответ, Сарейя согласно кивнула.

Но в глубине души испытала разочарование. На самом деле ей почему-то очень хотелось узнать, любит ли кого мрачный лорд Россер.

* * *

Как обычно, Сарейя перегнала в алембике Меркурий философов, смешанный с селитрой и белой глиной, поглотила духи водой и накалила оставшуюся смесь. Уже множество раз она проделывала этот опыт, но ещё ни разу он у неё не получался. Но сегодня в результате накаливания в алембике наконец-то появился красный лев!

Сдержав радостный возглас, Сарейя добавила в него Луну, кальцинированный тартар – и, как обычно, лазоревую каплю яхонта с заключённой в ней любовью. Смесь раскалила в реверберирном огне добела, а после конгелировала в золе, и тогда у неё родился белый дракон. Взволнованно дыша от предвкушения, девушка растёрла полученного дракона камнем, ссыпала в толстостенный котелок, а после осторожно прикоснулась к нему раскалённым углём. Порошок занялся и через несколько мгновений громко взорвался разноцветным огнём.

Когда перед глазами перестали вспыхивать яркие круги, Сарейя счастливо засмеялась и закружилась по комнате – и сама не заметила, как в радостном порыве бросилась на шею наблюдавшего за опытами лорда Россера.

- Спасибо! – счастливо воскликнула она.

Что-то вспыхнуло в тёмных глазах чернокнижника, но Сарейя, так и не успев ни толком разглядеть, ни понять, уже выпалила:

- Теперь мне наконец-то есть что показать мэтру Майлону!

Что бы ни было в глазах лорда Россера, оно немедленно исчезло.

- Удачи, леди Сарейя, - только и сказал он.

* * *

Мэтр Майлон терпеливо слушал рассказ Сарейи, и всё это время на лице у него играла лёгкая, немного снисходительная улыбка. Девушка догадывалась, что он думал -  скучающая девица, смешав пару масел и порошков, возомнила себя алхимиком!  И она была готова доказать ему обратное - оборвав свой рассказ на середине, Сарейя достала пакетик с порошком цветного огня и спросила:

- Позволите продемонстрировать?

- Прошу! – поклонился мэтр Майлон так любезно, что это походило на насмешку.