ТЕАТР РОЙЭЛТИ

Уэлл-стрит, по соседству с Гудменз-Филдс

В четверг, 6 мая 1790 года

будет показано

ПОДЛИННОЕ СОБЫТИЕ, В ЛИЦАХ,

ПОД НАЗВАНИЕМ

ПИРАТЫ

или

Злоключения Капитана Блая.

Повесть о всем его Плавании

начиная со сцены прощания в Адмиралтействе.

БУДЕТ ПРЕДСТАВЛЕНО

«БАУНТИ» идущий вниз по ТЕМЗЕ

Прибытие Капитана на Отахеите и обмен

английских товаров на ХЛЕБНОЕ ДЕРЕВО

ТАНЦЫ ОТАХЕИТИ!

Преданность ОТАХЕИТЯНСКИХ ЖЕНЩИН и их

Печаль при расставании с

БРИТАНСКИМИ МОРЯКАМИ

А также точная Картина, как

Капитан БЛАЙ был арестован в каюте на

«БАУНТИ» пиратами.

Волнующая сцена, как Капитана и его верных

Спутников принудили спуститься в лодку.

Их Бедствия в Океане и Стычка с Туземцами на

одном из Островов Дружбы.

Удивительное Прибытие на Мыс Доброй Надежды,

и любезный Прием у Губернатора.

ОБРЯДЫ И ТАНЦЫ ГОТТЕНТОТОВ

При Отплытии. И счастливое Возвращение в Англию.

Поставлено под непосредственном руководством

Лица, которое находилось на борту транспорта «Баунти».

Пышный спектакль не хуже, чем это сделала бы в наши дни телевизионная передача, прославил имя и подвиги капитана Блая, но окончательно он стал всенародным героем в июне, когда заботами адмиралтейства была издана книга с искусно подобранными и слегка приукрашенными отрывками из судового журнала.

Закон требовал, чтобы военный суд определил, кто виноват в потере «Баунти»; и суд приступил к работе в конце октября, как только прибыли из Батавии последние спутники Блая. Сначала был зачитан доклад Блая о мятеже. Затем опросили младших офицеров: слышали они или видели что-нибудь, что говорило бы о подготовке мятежа? Они категорически ответили «нет». Тогда суд задал вопрос штурману Фраеру:

— Капитан Блай и все вы предприняли все, чтобы отбить «Баунти», когда начался мятеж?

— Все, что было в наших силах, — решительно ответил Фраер.

Хеллет и Хейворд тоже горячо заверили, что было сделано все, чтобы отстоять корабль.

Затем председатель суда спросил Блая, есть ли у него какие-либо замечания или обвинения в адрес присутствующих членов команды. Блай заявил, что единственный, кто вел себя неудовлетворительно, — это плотник Перселл. В заключение суд одного за другим опросил присутствующих членов команды, могут ли они в чем-нибудь упрекнуть Блая. Все ответили отрицательно.

Вскоре суд объявил свое решение:

«Суд считает, что «Баунти» был силой захвачен у лейтенанта Уильяма Блая Флетчером Крисченом и другими мятежниками… и сим объявляет лейтенанта Блая и тех из его офицеров и членов команды, кои возвратились в Англию и присутствуют здесь, полностью оправданными».

Точка. Конец.

Тому, кто знает все подробности мятежа, ясно, что многие важные моменты не были преданы гласности. Что младшие офицеры и гардемарины, которые плохо несли службу или из трусости остались бездеятельными, не обличали самих себя, — в этом нет ничего удивительного. Но почему Блай не рассказал обо всем, что ему было известно, и почему он назвал только Перселла, умолчав о выходках Фраера? Поведение Блая бесспорно выглядит странным. Конечно, можно выдвинуть много правдоподобных объяснений: например, что Блай, когда все лишения и опасности остались позади, настроился на  кроткий лад. Есть и другая, более убедительная гипотеза: Блай стремился избежать всего, что могло бы повредить его карьере. Действительно, долгий судебный процесс, в ходе которого ему, наверно, пришлось бы защищаться от многих обвинений, вряд ли способствовал бы его продвижению по службе.