В эту минуту случилось нечто странное, ужасное, о чем мы расскажем впоследствии, а теперь обратимся к остальным лицам нашего рассказа.

В ПУСТЫНЕ

Впереди всех шел молодой вождь команчей. За ним следовала его сестра Суванэ, несшая узелок с провизией и ружье, принадлежавшее прежде гамбусино; за ней шел янки, а Железная Рука замыкал шествие.

Когда солнце уже склонялось к западу и путешественники достигли предгорья по тропинке, протоптанной дикими зверями, янки остановился, выказывая признаки совершенного изнеможения.

— Я не могу больше, — простонал он, вытирая платком вспотевшее лицо, — поищем здесь ночлега, краснокожий.

— Разве Косая Крыса хочет подарить свой скальп апачу? — спросил команч, останавливаясь.

— Мы не встречали никакого апача с самого озера Гузмауль, — проворчал мистер Смит, вскидывая, однако, снова ружье на плечо при воспоминании о скальпировании.

Индеец снова пошел вперед, ответив на вопрос траппера о близости врагов, что между ними и апачами около двух часов расстояния. Через четверть часа им стали попадаться деревья и обломки скал, а вскоре затем им удалось найти место, вполне удобное для ночлега.

У подножия крутой и неприступной скалы находился отлогий холм, на котором рос огромный пробковый дуб, густо обросший белым испанским мхом, свешивавшимся до самой земли. Из узкой трещины у подошвы скалы вытекал светлый ручеек, стремившийся в прерию.

Индеец первый пролез под ветвями дуба; товарищи его последовали за ним и увидели перед скалой несколько белых костей.

— Бедренная кость оленя, — сказал равнодушно траппер, — дикие звери разорвали его здесь.

Команч покачал головой,

— Где дикие звери терзают свою добычу, там остаются их следы; а я не вижу их здесь.

— Может быть, ты заметил, вождь, к какому племени апачей принадлежат эти непрошенные гости?

— Между ними находится тот, которого мой белый отец поклялся убить. — Черный Змей мескалеро.

— Проклятие мошеннику, который завлек твоего отца в ловушку, где его убил Серый Медведь!

— Ну, а больше ничего не случилось с тобой, сын мой?

Вместо ответа команч развернул складки своей рубашки, и траппер увидел на его поясе окровавленный скальп.

— Ого! Это плохо, — проворчал траппер. — Как это случилось, вождь?

— Один из их шпионов встретился со мною, когда я возвращался назад, и я возбудил в нем подозрение.

— Ну, — сказал Железная Рука, — нечего делать! Что же ты сделал с трупом?

— Я спрятал его в рытвине и закрыл травою, насколько позволяло время.

— Дай Бог, чтобы они его не нашли. Но теперь, сын мой, ложись спать; нам еще понадобятся наши силы.

Молодой индеец повиновался и, растянувшись на земле, заснул. На рассвете Железная Рука разбудил его.

— Пора вставать, команч, — сказал он, — через четверть часа мы услышим крики и выстрелы апачей.

Затем траппер сообщил Суванэ, которая тоже проснулась, о задуманном им и индейцем предприятии и приказал сидеть вместе с янки в убежище и ни в коем случае не выходить из него.

После этого он вышел с индейцем в степь, где они разделились: траппер — направо, команч — налево.

Пропускаем последовавшие два часа, в течение которых охота на буйволов была во всем разгаре. Индейцы рассыпались по степи группами и поодиночке, но еще ни один из них не подходил близко к убежищу наших странников.

Железная Рука все это время сидел в расщелине, надеясь, что какой-нибудь счастливый случай пошлет ему раненого буйвола. Наконец, наскучив ожиданием, он хотел выйти из своего убежища, как вдруг пронзительный крик, раздавшийся вблизи, заставил его остаться на месте.